Александр Волков - Первое ракетное соединение нашей страны

Процесс смены формы для выпускников военно-морских училищ стал весьма болезненным, и мы разделяли их чувства. «Ломка» продолжалась два-три года. Благодаря лучшей, чем у сухопутчиков, общей подготовке (не боюсь в этом признаться, ибо в этом глубоко убеждён) они быстро вставали на ноги и успешно служат до сих пор. Сегодня среди генералов-ракетчиков много бывших моряков.

Со временем мы оценили своевременность и необходимость такой «инженеризации» частей. Уже к концу 1950-х годов офицерские коллективы бригад представляли из себя сплав опыта и квалификации с запасом на многие годы.

А ведь судьба распорядилась этим офицерским составом своеобразно. Эти люди обеспечили своими судьбами интенсивное развёртывание группировки межконтинентальных ракет, прослужив на ракетных комплексах первого поколения десятки лет (а ведь дивизии МКР за этот же период сменили по 3–4 типа ракетных систем). В этом, наверное, тоже своеобразие военной службы. Все мы должны не забывать об этом и быть благодарны нашим товарищам в войсках РСД, вооружённых комплексом Р-12, ныне уже несуществующему.

О солдатах и сержантах писать сложнее: основной груз воинской службы ложится на их плечи. Одно можно сказать: послевоенное поколение солдат и сержантов было похоже на своих отцов и старших братьев, победивших в Великой Отечественной войне. Не было случая, чтобы когда-либо при проведении учений, проверок войск солдат подвёл. Но стоит ослабить напряжённость и потерять осмысленность ратного труда, тогда обижайся на самого себя!

Уже позже, командуя дивизией, при постановке полков на боевое дежурство в условиях сибирских морозов в 45–50 градусов Цельсия я лишний раз убедился, что участие военнослужащих в выполнении сложных и ответственных задач предопределяет сплочение воинских коллективов, их организованность и дисциплину.

В описываемый период бригада регулярно сама проводила учения или участвовала в учениях Штаба реактивных частей, а также ЛенВО. Оперативно-тактический фон, как правило, бывал достаточно сложным и требовал большого напряжения от всего личного состава. Тематика учений имела научную, исследовательскую направленность и была весьма разнообразной. Мы совершали длительные марши с переправами, в том числе и паромными, опыт которых нам так пригодился, марши с исследованием характеристик новых в то время колёсных тяжёлых тягачей. Проводили опытные учения в интересах авиации округа, показавшие необходимость срочной разработки современных технических средств разведки. Исследовали организацию и проведение пусков ракет, в том числе и многократных, с болотистых участков зимой, с покрытием позиций жидким стеклом. Отрабатывали железнодорожные переброски частей, погрузки, выгрузки с возведением временных рамп и многие другие вопросы. Таким образом, служба была интересной, весьма динамичной и поучительной, способствовала быстрому росту оперативной подготовки офицерского состава. В ходе этих учений большое внимание уделялось организации всестороннего обеспечения действий войск. Разработки, как правило, проводились Штабом реактивных частей, где очень большую работу в этом направлении проводили генерал Михаил Александрович Никольский и оперативный состав во главе с Александром Яковлевичем Поповым, Петром Петровичем Пузиком и Александром Филипповичем Пануевым. К детализации этих разработок привлекались штабы бригад и дивизионов, что позволяло оперативно проверять самые новые направления развития молодой ракетной военной науки. Большой вклад в совершенствование боевой подготовки внёс отдел Штаба реактивных частей во главе с Анатолием Николаевичем Назаровым. Офицеры этого отдела почти весь год проводили в войсках и были объективными судьями нам. В отделе выросли замечательные специалисты, заложившие уже тогда основы боевой подготовки будущего вида Вооружённых Сил. Я с удовольствием назвал бы фамилии всех тех, кто работал в то время, но это практически невозможно, да и память человеческая ненадёжна. Упомяну лишь тех, кто мне в то время особенно помогал – Павла Пожидаева, Владимира Фаготова, Ивана Ляшенко, Владимира Соловьёва.

Перестраивалась под руководством аппарата начальника вооружения и система эксплуатации. Однако на практике мы, войсковые эксплуатационники ощутили значительный прогресс в этой области только с приходом Николая Фёдоровича Червякова. Это был достаточно крутой поворот. Николай Фёдорович с первых шагов деятельности пошёл по пути создания специализированных частей, предназначенных для технического обслуживания и регламента вооружения. Это был поворот, полностью оправдавший себя при эксплуатации следующих поколений ракетных комплексов и, прежде всего, комплексов одиночных стартов. Тогда же произошло чёткое разделение функций аппарата боевой подготовки и службы вооружения. Надо честно сказать, что я не полностью разделял эти взгляды, основываясь на опыте эксплуатации РСД первого поколения, и убедился в своей неправоте значительно позже.

В описываемый период специализированным методом вёлся метрологический надзор, очень хорошо поставленный благодаря усилиям больших специалистов этого дела в центре и прежде всего Василия Павловича Трофименко. Очень хорошо был поставлен ремонт вооружения: малый – в батареях, средний и капитальный – в дивизионных и бригадной мастерских.

Солидно обставлялись сезонные работы на технике, большим знатоком организации которых был бывший танкист Прокофий Иванович Сасько. Начало их было торжественным. На заранее спланированные и хорошо обеспеченные виды технического обслуживания, под оркестр, в парки выходил весь личный состав бригады. Готовилась и оперативно передавалась через громкоговорящие установки необходимая информация и подводились итоги дня. Качество проведённых работ принималось комиссией, назначенной командованием бригады.

Много делалось по организации хранения групповых ЗИПов и расходных материалов. Для меня на всю жизнь запомнилось образцовое содержание складов спецоружия бригады. Заслуга в этом принадлежала замечательному человек – ветерану бригады, одному из немногих, кто служил во время войны в гвардейском миномётном полку, который стал основой бригады, – старшине сверхсрочной службы В. С. Саварину. Эту культуру содержания ЗИПов мы внедряли в подразделения, которые отвечали за содержание основного вооружения, и прежде всего ракет боезапаса. Эти традиции свято соблюдаются и сегодня в войсках, так же как и вопросы пожарной безопасности, защиты от грызунов и многое другое, что зарождалось в те годы.

Особое место в дивизионе занимали комплексные занятия. Практика показала, как в частях МКР, так и в частях РСД их успех на 80–90 процентов зависел от работы техники, технического состояния учебно-боевых ракет. Обычно эти ракеты в отличие от боевых передавались из подразделения в подразделение, так как на первых порах их не хватало не только на каждую батарею, но и на дивизион. Качественный приём учебной ракеты перед комплексным занятием требовал большого труда. Значение этого этапа было особенно важным перед итоговой проверкой, так как от безотказности системы и агрегатов учебно-боевых ракет, техники зависела оценка батареи, дивизиона. Электропроверки и работа с элементами автоматики двигательной установки на технической позиции позволяли при наличии необходимого времени и хорошей квалификации офицеров технической батареи иметь достаточно высокие результаты. Мы приучали заместителей командиров стартовых батарей по технической части присутствовать при электропроверках на техпозиции и начинать приём ракеты за сутки до начала комплексных занятий на стартовой позиции.