Михаил Иванов - Япония в годы войны (записки очевидца)

Домой в тот день мы вернулись поздно вечером Наша ама – японская служанка вышла с заспанным лицом и спросила, будем ли мы ужинать или успел где-либо на ходу перекусить. Ама чем-то серьезна встревожена, и мой коллега старается шутками ее расшевелить. Заодно пытаемся выяснить настроения друзей и родственников в связи с войной. Ама говорит, что японцы еще не знают: война – это хорошо для Японии или плохо. Сообщила, что ее подруг, работавших в услужении у других иностранцев, уже вызывали в продовольственный отдел муниципалитету района Акасака и предупредили о введении карточек на рис. Сама она подумывает вернуться в деревню, где с продуктами во время войны будет легче, чем в Токио. Почувствовав, что слишком много наговорила советским «господам», ама поспешила сгладить впечатление. Она принялась уверять нас, что, если уедет в деревню, обязательно найдет нам другую, самую хорошую служанку. Нам и без нее известно, что полиция не оставит нас без «внимания».

Японские газеты вышли 9 декабря с первыми по бедными аншлагами. Центральное место занимало сообщение о разгроме главных сил американского флота на Гавайях. Японская версия о том, как началась война, более чем смехотворна. Как следовало из сообщений газет, не японский флот первым напал на американскую базу Пёрл-Харбор, а, оказывается, сами американцы спровоцировали боевые действия. Японский флот якобы проводил всего лишь маневры вблизи Гавайских островов, у американцев в это время сдали нервы, они объявили на своей базе Пёрл-Харбор боевую тревогу, чем и вынудили командующего японским Объединенным флотом адмирала Ямамото начать боевые действия, переросшие в войну. По этой-де причине война началась на сутки раньше намеченного срока, до окончания переговоров послов Номура и Курусу с государственным секретарем США Хэллом.

Японцы, приученные верить официальным сообщениям правительства и печати, поверили и этой версии. Выдумка о случайном возникновении войны на Тихом океане довольно долго передавалась из уст в уста, пока, после поражения Японии, главные военные преступники на Токийском процессе, прижатые неопровержимыми фактами, не признали своей вины в преднамеренном развязывании агрессии.

Война на Тихом океане готовилась заблаговременно, втайне от японского народа. Окончательное решение выступить против США и Англии было утверждено 5 ноября 1941 г. Задолго до нападения на Пёрл-Харбор в Токио были разработаны планы операций начального периода войны, в том числе нападение на Пёрл-Харбор, взятие Сингапура, захват Филиппин и операции КвантунсКой армии, подготавливались меры для дезинформации противника о действительных намерениях Японии. Можно сказать, что эти меры сработали безотказно и ожидаемый эффект внезапности был достигнут. Войска и штабы, предназначенные для участия в первом нападении, прежде всего ударные соединения флота, несколько месяцев вели целеустремленную подготовку: отрабатывались планы тайного выхода главных сил в исходные для атаки районы, были созданы специальные штурмовые отряды малых подводных лодок, подготовлены смертники. В октябре подразделения Объединенного флота покинули свои постоянные базы в Йокосуке, Курэ, Сасэбо и сосредоточились севернее острова Хоккайдо, одновременно угрожая базам советского Тихоокеанского флота и находясь в готовности идти на Гавайи, где находились главные силы флота США. В конце ноября маневренное соединение Объединенного флота Японии в составе нескольких линкоров, крейсеров, океанских подводных лодок и авианосцев, на палубах которых располагалось до 400 самолетов, проследовало между южными островами Курильской гряды Кунашир и Итуруп и сосредоточилось в заливе Хитокаппу. Отсюда 26 ноября соединение направилось в район севернее Гавайских островов для атаки на главные силы флота США в Пёрл-Харборе.

Как уже говорилось, японское правительство и военное командование предусмотрели большой объем мероприятий по дезинформации своих противников Например, накануне нападения на США всемерно усиливалось напряжение на границах с СССР, через печать и подставных лиц распространялись заявления и слухи об интенсивной подготовке к войне с Советским Союзом. Это убивало двух зайцев: с одной стороны, держало в напряжении Советский Союз, вынуждая его оттягивать силы с германского фронта, а другой – вводило в заблуждение англо-американское командование. Такой оборот дела был выгоден Японии, чтобы оправдать свои обязательства перед Германией. Начало войны на Юге было ответом на все сомнения, однако вопрос о возможности вступления Японии в войну с Советским Союзом не переставав нас волновать и в последующее время.

В первые дни войны Япония упивалась своими победами над англо-американцами. Вслед за уничтожением в Пёрл-Харборе 18 крупных военных кораблей и большого числа вспомогательных судов 10 декабря воздушные и военно-морские силы Японии потопили в Сиамском заливе английские линкоры «Принц Уэльский» и «Рипалс». Ударные силы южных армии Японии под командованием маршала Тэраути, генералов Ямасита и Анами рвались к Сингапуру, Маниле и Гонконгу. Что ни день, то новые победы, именовавшиеся в печати не иначе как «эпохальные».

Однако вскоре проявились и теневые стороны войны. На наших глазах жизнь страны перестраивалась на военный лад: вводилась карточная система на рис устанавливались ограничения на электроэнергию, топливо, керосин. В течение первой недели войны Токио и другие крупные города Японии погрузились во мрак ночного затемнения, померкли световые рекламы Гинзы, исчезло оживление возле чайных домиков и увеселительных заведений в районах Симбаси, Синдзюку, Сибуя, Асакуса и Есивара. Еще, по обычаю, открывались каждое утро многочисленные магазины и лавочки, но в них уже не шла та бойкая торговля, которая велась в довоенной Японии. Люди перестраивались на новый, военный ритм жизни, требующий много трудиться и жить впроголодь.

Через несколько дней после событий в Пёрл-Харборе до Токио дошли первые вести о победе советских войск под Москвой. Невозможно описать, насколько радостными были эти вести для нашего посольского коллектива. Каждому из нас хотелось узнать, как можно больше подробностей о героической битве на полях Подмосковья, о масштабах первого за всю войну крупного разгрома гитлеровцев. Мы верили, что победа под Москвой – это коренной поворот во всей войне. Вместе с тем каждый понимал, что еще предстоит длительная и упорная борьба, пока не будет окончательно сломлен хребет фашистскому зверю.

Всего за несколько дней до начала наступления под Москвой Хатанака, постоянный корреспондент газеты «Асахи» в Куйбышеве, где тогда временно находился иностранный персонал, сообщал в Токио, что столица СССР окружена плотным кольцом немецких танковых дивизий, что ее падение – дело ближайших дней. И вдруг такое убедительное опровержение пророчеств незадачливого газетчика. В 1943 г., возвратившись в Токио, Хатанака объяснял советским корреспондентам, что так писал о положении под Москвой в декабре 1941 г. якобы потому, что японская печать должна была способствовать победе своего народа. А еще позже, уже после поражения Японии, Хатанака, оправдываясь, ссылался на то, что в то время японский корреспондент безнаказанно писать по-другому и не мог.