Рудольф Шенкер - Scorpions. ROCK YOUR LIFE

В полном смятении я вышел из отеля и блуждал по городу, пока не очутился в каком-то парке. Это было время между зимой и весной, весь Бостон был закутан в густой туман, а люди казались призраками. Я старался, насколько мог, войти в медитативное состояние и обдумать свою новуто ситуацию. И тут случилось нечто необычное. Раздался голос.

— Ру-у-удольф, — проговорила она тихо и издалека.

Я настолько глубоко погрузился в свои невеселые раздумья, что в первый момент даже не воспринял ее, решил, что она часть моих мыслей. Но голос зазвучал снова.

— Рудольф. Ру-у-удольф, Ру-у-у-у-у-дольф!

Я медленно спустился на грешную землю, посмотрел влево, вправо, но я по-прежнему был один в этом огромном парке в центре Бостона. Ни единой души, сколько хватало глаз. Я тихо двинулся дальше по дорожке, посыпанной гравием, и в конце аллеи увидел в тумане очертания человеческой фигуры. Кто это шел мне навстречу? Человек бросился ко мне.

— Рудольф. Ру-у-удольф, Ру-у-у-у-у-дольф!

Ах, снова этот голос. Значит, мне не почудилось. Не призрак, не гном (на этот раз), нет, передо мной стоял парень лет тридцати пяти в шапочке с эмблемой патриотов Новой Англии. Обливаясь слезами, он бросился мне на шею.

— Рудольф, — всхлипывал он, немного успокоившись. — Просто чудо, что я тебя встретил. Все годы я только и мечтал об этом.

Я, остолбенев, стоял и смотрел на него. Я спрашивал себя, вправду ли он уроженец Бостона. У него был резкий южный акцент, типичный для Нового Орлеана или Южной Каролины. Но тогда зачем эта шапочка на его голове? Как бы то ни было, но я пока еще не мог мыслить отчетливо.

Незнакомец утер слезы рукавом куртки и схватил меня за руку.

— Рудольф, ваша музыка очень меня выручила. У меня была скверная юность. Мой отец… я много чего вытерпел. Но вы сказали мне вашей музыкой, что на свете есть не только плохое. И я просто хочу сказать тебе спасибо.

Тут прослезился и я. Ситуация просто выбила меня из колеи. Я мог лишь держать незнакомца за руку. Вероятно, тот решил, что я не в себе — обкурился или типа того. Я и в самом деле был не в себе — но не из-за наркотиков.

Мы сели на скамью, и он показал мне свою коллекцию альбомов «Скорпионс», которую носил в рюкзаке. Си-ди, винил из семидесятых и восьмидесятых, автографы, афиши — преданный фанат. Я взял маркер «Эддинг», который он мне протянул, и написал столько, что почти не осталось места для моей подписи.

— Откуда ты знал, что найдешь меня здесь, в парке? — поинтересовался я, когда ко мне вернулся дар речи.

— Я и сам не знаю, — растерянно ответил он, заботливо убирая свои «сокровища». — Я лежал в постели, и вдруг голос сказал мне, чтобы я немедленно встал и вышел. Я сложил свой рюкзак и двинулся куда глаза глядят. Без конкретной цели. Просто куда несли ноги.

Я кивнул, потому что хорошо понимал, что он имел в виду.

Какое-то время мы молча сидели на скамейке. Потом обнялись. Я пожелал ему удачи в дальнейшей жизни и, счастливый, пошел своей дорогой. Его слова еще долго звучали в моей памяти: «…куда несли ноги».

В отель я возвращался другой дорогой, по набережной Чарльз-ривер. В воде отражались огни, и мне внезапно пришла на ум древняя китайская пословица: «Только в тихом пруду' отражается свет звезд». Я опять взглянул на реку. Веда действительно была спокойная, но на небе я не увидел ни одной звезды. Было еще рано. Я пошел дальше по берегу, обдумывая глубокий смысл пословицы. Мне очень хотелось увидеть звезды, но я не знал, как.

Три следующих дня я лежал, безучастный, в своем номере, привычно играл на концерте и слушал в который раз «Неге I Go Again» в исполнении «Whitesnake». Песня выражала мое состояние души.

Мне стало ясно, что я должен что-то срочно менять в своей жизни. Уже давно, задолго до звонка Маргрет, я пребывал в фазе, в которой сам себе не нравился. Куда-то пропала легкость бытия. Я игнорировал потребности своей души и всячески старался отвлечься. Я старался брать, брать и брать от жизни все. Каждый день я встречал в новом отеле. Но ничего мне так не хотелось, как снова обрести ясный взгляд на мир и создавать себе новое будущее. Тем не менее я даже не представлял, как оно будет выглядеть. Казалось, что глубоко в меня въелся туман бостонского парка и заслонял взгляд на мой новый путь.

Если я буду жалеть себя, то никогда не выберусь из своей ситуации. Мне это было ясно, поэтому я вновь стал медитировать. Я забирался в самые глубокие уголки моей души в поисках хотя бы малейшей искры мотивации, которая вернет меня к жизни. Я должен был посылать только правильные мысли. «Иди сюда, парень, смотри, что ты наконец-то отколешь!» — часто говорил я себе и пытался избавиться от негативной энергии, которая накопилась во мне.

Следи за твоими мыслями! Они начало твоих дел.

Пелена в моем сознании постепенно рассеивалась, а с ней и тоска. На четвертый день после звонка Маргрет она окончательно пропала. Медитация и ежедневные занятия йогой помогли мне понять, что я давно уже получил знак, куда должен идти мой путь. Из глубочайшей глубины души я уже воспринял высочайшую высоту, только мне потребовалось четыре дня, чтобы это понять. Бесконечная благодарность, которую высказал мне незнакомец в парке, была символом того, что позитивная энергия нашей музыки нужна людям, что она помогает им верить в свои мечты, дает им силы, помогает в тяжелые моменты. Этот момент дарения снова вернул меня в мою колею, и негативный настрой стал позитивным. Суперпозитивным.

Я снова ясно видел свою жизнь, свой теперешний момент. И прежде всего я внезапно понял Маргрет. После стольких лет совместной жизни расставание не бывает громом среди ясного неба. Это постепенный процесс. Я просто не разглядел за своими хлопотами нашу общую ситуацию.

Наш брак с самого начала не стоял под счастливой звездой, ведь стиль жизни рок-музыканта — самый опасный яд, какой только можно вообразить. Секс, наркотики & рок-н-ролл — не нужно быть ясновидящим, чтобы это понять. Теоретически я всегда был сторонником девиза «Без баб на борту», когда речь шла о турне. На практике все выглядело иначе. Конечно, наши жены часто были с нами, иначе и быть не могло при таком количестве гастролей на разных континентах. У меня перед глазами всегда были судьба «Битлз» и тот театр, который у них возникал. Когда мы ездили вместе с «Aerosmith», я собственными глазами видел, как страшно воевали за кулисами их женщины — просто кошмар! Друзья становились врагами. Еще тогда я сказал себе: у Скорпов такого не случится.