Иосиф Давыдов - Триумф и трагедия советской космонавтики

И вот уже совсем рядом лица вертолетчиков. Они руками стараются удержать трос от раскачки. И это им удается. Разворотом кронштейна лебедки они поворачивают меня к себе спиной и усаживают на обрез вертолетной двери. И в этом момент последняя нитка закушенного троса обрывается, и он, распушаясь, как колючая проволока, обрывком повисает на лебедке.

— Везучий ты. Еще мгновение и кранты, — говорит кто-то.

Сижу на кресле и с трудом перевариваю происшедшее. С высоты трехсот метров я упал бы на частокол вершин деревьев

Пока летели на аэродром Вышнего Волочка, в районе которого мы проводили эти эксперименты по выживанию и по эвакуации из высокоствольного леса, я до конца осознал, каков мог быть финал. Только сейчас подобрался страх, хорошо, что только сейчас. Увидев это по выражению и цвету моего лица, борттехник предложил глотнуть из фляжки и запить водой. Что я и сделал. После этого появилось желание с кем-нибудь объясниться. Командиру экипажа Альберту Катку борттехник успел доложить о происшествии. Когда я сунулся в пилотскую кабину, он повернул ко мне свое добродушное лицо. И хотя в глазах его была тревога, он улыбнулся и протянул мне руку:

— Еще поживем, старина.

— Зачем же ты стал набирать высоту, — возмутился я, подсовывая ему под нос кулак.

— А ты знаешь, лучше уронить тебя было с трехсот метров, чем с тридцати. Меньше мучился бы. А отвечать одинаково, — съюморил Каток.

Чтобы не сорвать дальнейшие эксперименты, мы, сговорившись, не доложили руководству ЦПК о случившемся. Как говорится, эту «ЧеПушку» мы счастливо проехали и продолжали работы после замены лебедки.

Через двое суток вертолет был готов к продолжению работ, и мы с Юрием Тимофеевым пошли в эксперимент с повтором ситуации, которая сложилась после вынужденной посадки в заснеженную тайгу экипажа «Восход-2» Павла Беляева и Алексея Леонова.

В процессе этого эксперимента мы с Юрием отработали рекомендации по выживанию в заснеженной морозной тайге с использованием средств НАЗа и подручных средств на местности. Одновременно мы получили опыт по эвакуации травмированных космонавтов из высокоствольного леса, когда посадка вертолета вблизи невозможна, а обстановка требовала принятия экстренных мер. Наши рекомендации пошли в инструкции Поисково-спасательной службы ВВС.

Кроме того, появились рекомендации в методики подготовки космонавтов. Опыт испытаний и экспериментов дал нам навыки, которые мы перенесли на организацию тренировок с гарантией безопасности. Теперь каждый из космонавтов выполнял по несколько подъемов на борт вертолета в режиме висения из труднодоступной местности: высокоствольного леса, болота и распадков гор и оврагов.

Впереди предстояло провести подобную работу по подъему с воды на борт вертолета.

К концу мая, когда потеплела вода в озерах, в расположении ракетной части ПВО недалеко от Звездного городка, мы решили отработать методику подготовки космонавтов по подъему с водной поверхности в различном космическом снаряжении: в скафандре «Сокол-К» и гидрокомбинезоне «Форель».

Одновременно необходимо было выработать рекомендации по эвакуации ослабленных космонавтов с водной акватории с помощью вертолетов ПСС ВВС различных типов: МИ-8, МИ-6 и МИ-14. Кроме МИ-14 ни один из них не был приспособлен для посадки на воду, а стало быть, эвакуацию можно производить только с режима висения.

Соседи-ракетчики приняли нас радушно и всем, чем могли, помогали. Командир полка полковник Аникин живо откликнулся на участие в наших делах. Инженер полка Саша Товарков, начальник штаба Володя Власенко и замполит Семен Дёмочка сделали все от них зависящее, чтобы подготовить нам полигон для испытаний. Ради нас они оборудовали мостки и подступы к озеру, чтобы можно было привезти и опустить на воду спускаемый аппарат. Солдаты полка, помогавшие нам, делали все с удовольствием и от души старались выполнить любое указание и просьбу. Они становились причастны к тому, чем гордилась Родина. Это была трудная, но счастливая пора…

Работу нужно было провести быстро с тем, чтобы успеть к морским испытаниям СА проверить наши методики и подготовить космонавтов к предстоящим полетам.

К нашей работе активно подключились зиловцы. Их «Голубые птицы» были своего рода для нас палочкой-выручалочкой. Вместе с нами они проверяли свои машины в различных экстремальных условиях — погодных и климатических.

С помощью «Голубых птиц» мы доставили СА на озеро. Они же являлись главным страхующим звеном, обеспечивающим безопасность испытаний и тренировок.

С момента, когда с благословения Володи Комарова с помощью Алексея Леонова и при поддержке Георгия Берегового начал заниматься проблемами безопасности космического полета на выведении, посадке и после посадки, я взял за правило все, что мог, проверять на собственном опыте, чтобы ни космонавты, ни мои подчиненные не могли мне задать упрекающий вопрос: «А ты сам пробовал?»

Вот и сейчас мне предстояло покинуть СА и подняться с воды на борт вертолета.

Предстояло провести подобную работу по подъему из воды на борт вертолета.

Предстояло провести подобную работу по подъему из воды на борт вертолета

Процедура покидания СА на тихой воде озера не вызвала особых трудностей, а вот когда перед моим лицом закипела вода от лопастей вертолета, я понял, что не так просто поймать гак с отвесом в пять килограммов.

Вертолет снизился над водой, и, заглубив трос с отвесом, как удочку, подводил ко мне крюк (гак), который предстояло закрепить за специальные капроновые петли, расположенные на гидрокостюме «Форель». В этой водной круговерти я никак не мог поймать трос с тем, чтобы из воды за него вытащить крюк. Водная пыль, поднятая вертолетом, слепила и забивала глаза, не давала дышать.

Опытный вертолетчик Николай Климов сделал уже два захода, чтобы «поймать» меня на крюк. Долго висеть он не мог из-за условий работы двигателя над водой.

С подплывшей ко мне страховочной лодки ЛАС-5М, где сидели врач и спасатели, на борт вертолета передали мою просьбу не подводить ко мне крюк на тросе, а накрыть меня воздушным конусом.

Николай Климов мгновенно сообразил, что надо делать. И уже в следующем заходе он повис надо мной и стал опускаться, накрывая меня воздушным потоком, отгоняющим от моего лица брызги и волну. В центре этого воздушного конуса оказался крюк, который я легко зацепил за капроновые петли, и по моей команде отмахом руки борттехник включил лебедку и втянул меня в кабину. Набором статистики занялись мои товарищи: Володя Гайдуков, Юрий Тимофеев, Виктор Комиссаров, Виктор Федоров.