Александр Локшин - А.Л. Локшин – композитор и педагог

были составной частью его творчества. Сочиняя музыку, А.Л. практически

всегда находился в поисках поэта-собеседника, и те стихи, которые были

ему дороги, он хранил в специальной записной книжке, которую носил с

собой. Там стихи отлеживались, иногда многие годы, а потом становились

текстами его симфоний. Так, 143-й сонет Камоэнса, прежде чем попасть в

11-ю симфонию, ждал своего часа 33 года.

Наряду с поэзией, любимым чтением А.Л. была история, особенно

римская. Её он знал досконально, по всем переведенным на русский язык

источникам, которые перечитывал много раз. Особой его симпатией

пользовались Цезарь и Цицерон, события жизни которых он знал до

мелочей и переживал как свои собственные. К Бруту он испытывал

глубокое

Алисова-Локшина Т.Б. Второе дополнение к автобиографии А.Л. Локшина

13

отвращение, как к изуверу, поднявшему руку на близкого человека ради

предвзятой идеи. А.Л. постоянно перечитывал также «Диалоги» Платона

(особенно «Апологию Сократа»), Библию (книгу Иова), «Гамлета» (в

переводе Пастернака); любил читать Толстого, Фолкнера, Гиббона и

Свифта, а из современных писателей – Зощенко и Набокова с их

скептическим взглядом на род человеческий и его заботы.

Кроме того, А.Л. был очень чувствителен к живописи, среди его

любимых художников были: Брейгель, Босх, Ван-Гог, Леонардо-да-

Винчи… Вообще, А.Л. обладал определенным универсализмом в

восприятии искусства. Однако, были явления, ему совершенно чуждые. Так,

он в принципе не признавал легкой музыки, слушая ее, испытывал, по-

видимому, чисто физические страдания. Впрочем, были здесь и своего рода

исключения, например – Вертинский. Не признавал он и так называемой

авторской песни, которая была столь популярна в 60 – 70-х годах. Однако,

по крайней мере одно исключение было и здесь. К концу 70-х годов А.Л.,

наконец, познакомился с творчеством Александра Галича, которое оценил

чрезвычайно высоко. Одно время он даже собирался оркестровать

некоторые из песен Галича, однако эти планы так и не были реализованы4.

Еще один штрих – отношение А.Л. к киноискусству. Это отношение

можно выразить в двух словах: А.Л. не считал кино искусством – вообще.

Он был убежден, что взаимодействие большого количества участников в

процессе съемки фильма противопоказано искусству и что фильм – это

своего рода производственный продукт. Аналогия с симфоническим

оркестром почему-то не приходила ему в голову. Тем не менее, А.Л. очень

любил фильмы Чаплина (и считал некоторые из них величайшими

произведениями искусства). Возникающее здесь противоречие он объяснял

просто: «Это не кино. Это – театр».

Любовь к театру и драматическому искусству сформировалась у А.Л.

еще в юности, когда он, приехав в Москву в 1936 году в возрасте 16-ти лет,

поселился у своей двоюродной сестры Хеси Александровны Локшиной,

работавшей режиссером в театре Мейерхольда. Мужем Х. Локшиной был

знаменитый актер Эраст Павлович Гарин, работавший в том же театре.

Вскоре, как известно, театр Мейерхольда был разгромлен, но А.Л. еще

успел увидеть Гарина в роли Хлестакова в нашумевшей постановке

«Ревизора». В течение всей последующей жизни А.Л. восхищался Гариным,

считал его равным по таланту великому Чаплину. Нет никакого сомнения,

4 Удивительно, однако, что в свое время А.Л. написал музыку на слова Галича, не подозревая о

том, кто является автором поэтического текста! Это – песня Русалочки из одноименного

мультфильма режиссера Ивана Аксенчука.

АВТОБИОГРАФИЯ КОМПОЗИТОРА И ДОПОЛНЕНИЯ К НЕЙ

14

что Гарин оказал серьезное влияние на формирование художественных

вкусов А.Л. Именно он привил А.Л. любовь к творчеству Зощенко.

Алисова-Локшина Т.Б. Второе дополнение к автобиографии А.Л. Локшина

15

АВТОБИОГРАФИЯ КОМПОЗИТОРА И ДОПОЛНЕНИЯ К НЕЙ

16

А.Л. Локшин во время сочинения 3-ей симфонии, 1965 г.

Алисова-Локшина Т.Б. Второе дополнение к автобиографии А.Л. Локшина

17

У А.Л., несомненно, была своя личная философия, которую он

никогда не формулировал в словах. В одном из своих писем к музыковеду

Ирэне Владимировне Лаврентьевой А.Л. писал: «…прочел 30 томов

Диккенса, 15 томов Бальзака, 12 Достоевского и 24 Толстого. Так сказать,

искал ответа на некоторые вопросы, – но тщетно. Придется разрешать их

своими силами». В поисках ответов на некоторые вопросы А.Л. заходил

столь далеко, что пытался разобраться в теории относительности и

квантовой механике. Однако, школьного образования для понимания этих

дисциплин ему явно не хватало. Пожалуй, единственное, что он вынес из

своих занятий физикой – это восхищение красноречием Эйнштейна.

И все же основные интересы А.Л., несмотря на всю широту его

кругозора, лежали в сфере музыки. Сочинения своих любимых

композиторов – Баха, Малера, Брамса, Шуберта – он постоянно слушал на

своем проигрывателе. Главным для А.Л. был, конечно же, Бах.

Интерпретировал Баха он иногда весьма вольно – слушая некоторые арии из

«Johannes-Passion», отмечал их сходство с «блатными» мелодиями и любил

повторять, что «…высшие достижения искусства всегда находятся на грани

пошлости. Важно лишь не перейти эту грань».

Вторым (после Баха) композитором для А.Л. и, возможно, наиболее

близким ему по духу, был Густав Малер.

* Автобиография* Автобиография*

Саркастическая жилка и любовь к острому слову никогда не

покидали А.Л. и наделали ему немало врагов. Поэтому и взаимоотношения

с коллегами из Союза композиторов были далеко не безоблачными.

Конфликты возникали обычно на симфонической секции, где А.Л.

показывал, что сочинил сам, слушал сочинения других и иногда выступал с

критикой. Первое такое выступление, как вспоминал Меерович, вызвало у

присутствующих шок. Будучи только что принятыми в члены СК,

Меерович и А.Л. пришли на заседание секции, где играл свое сочинение

один «официальный» композитор. В ходе обсуждения председатель