Виктор Конов - Епистинья Степанова

Среди прибывшего пополнения был и Федя. Он был назначен командиром взвода в 149-й мотострелковый полк.

Наши и монгольские войска на Халхин-Голе в июле были объединены в Первую армейскую группу под командованием Г. К. Жукова, которому присвоили звание комкора. Армейская группа насчитывала 57 тысяч человек, 498 танков, 385 бронемашин, 542 орудия и миномета, 515 боевых самолетов.

Японские войска были организованы в Шестую армию, в нее входило 75 тысяч солдат и офицеров, 500 орудий, 182 танка, свыше 300 самолетов.

Оба соединения готовились к решительному сражению. Японцы назначили его на 24 августа. Жуков решил начать свое наступление 20 августа.

Федя, Федя… Тихий, молчаливый, хороший. Сказал Епистинье, уезжая на Дальний Восток, что у него есть невеста и, когда он вернется, сыграют свадьбу: Вася будет играть на скрипке, Коля на баяне, Филя споет свою любимую: «Ще третьи пивни не спивали…» Приедут Илюша с Павлушей и Ваня. Наконец-то будет у них настоящая свадьба. Хотелось Феде подбодрить мать после смерти Верочки, поддержать семью, ее авторитет. Не нищие они какие-то. Вот сойдутся в хату все братья!..

Не удалось.

Невеста Феди, а точнее уже его жена Раиса Яковлевна Лиштаева, рассказала о далеком том времени, о Феде:

«В 1937 году я поступила учиться в медшколу на сестер. Жила в общежитии на улице Красной, 60, в то время был такой номер нашего общежития. Где-то в ноябре месяце, после праздников, в выходной день мы с девочками собрались в кино. Я вышла немного раньше их на улицу, а в этот момент он подошел к общежитию. И вот так завязалась наша дружба. В мае 1938 года мы с ним сфотографировались, а в июне он уехал в отпуск к мамаше, приехал оттуда, как-то не так долго он побыл, и уехали они в Абинские лагеря. Затем ихнюю часть перевели со Славянска в Краснодар, и оттуда его послали учиться на младшего лейтенанта, а до этого он был старшиной, писал письма мне с училища. Зимой, не то в декабре 1938 года, не то в январе 1939 года, он приезжал на похороны своей сестры и заезжал ко мне, ночевал он у Шуры Цыбулиной, ее общежитие было напротив нашего, она меня туда позвала, так мы с ним день провели, потом в 1939 году, 1 мая, приезжал, но меня не было, я уехала домой к матери, не знала, что он приедет. А потом уже приехал в июне, в конце, я заканчивала сдавать экзамены, но он уже заходил ко мне днем в общежитие, и вместе с ним шли сдавать зачеты. Он был очень внимательный ко мне, чуткий, он никогда меня со двора не выпустит, не проверив, как я одета, обвернет меня со всех сторон, где какая пылинка, собьет. И вот перед моим выпускным он со мной поехал к моей мамаше, засватал меня, как говорят, побыли мы один день у моей мамаши и опять уехали в Славянск. Числа 27/VI он поехал к своей мамаше, а приехал от мамаши 29/VI, вечером у нас был выпускной вечер. Он все рассказывал, как он побывал у мамаши, как отдыхал под кроватью, как там хорошо, прохладно и мух нету. A 30/VI—39 года мы с ним зарегистрировались, и вечером я его отправила на вокзал, он уехал в лагеря в станицу Абинскую. А мне сказал он, так ты на работу не едь, я осенью получу в Краснодаре квартиру, затем поедем в Тимашевскую, там сыграем свадьбу, у меня братья музыканты, они нам хорошую свадьбу сыграют. А тебя я переучу, ты будешь еще учиться там, где я хочу, а медсестрой ты не будешь, я не хочу, чтобы ты была медсестрой.

Но на кого он хотел меня переучить, он так и не сказал, а мне было стыдно его спросить, я была очень скромная, застенчивая, постеснялась его спросить.

Свидетельство о браке осталось у него, так как по нему он хотел получить квартиру. Но так и не пришлось ему ее получить. 10 июля 1939 года он написал мне письмо, чтобы я не беспокоилась, он едет туда, куда требует Родина, жив буду — вернусь и будем жить, а ты, говорит, если скучно тебе, работай пока. И вот я уехала работать в Ачуев по направлению.

Письмо получила одно с дороги и одно с города Кяхты, затем последнее после первого его боя. Он писал, что много нового и интересного он видит, жив будет, приедет все расскажет и чтобы плохо я о нем ничего не думала. И больше я не стала от него получать писем, написала мне Шура Цыбулина, затем Валя, что его нет, он 20 августа 1939 года убит.

Он хорошо отзывался о матери, часто рассказывал за Илью, что он тоже учится в военной школе, за Василия, Николая. Рассказывал, что он был конюхом, был комсомольцем, был общественником, да разве все упомнишь, что он говорил, ведь прошли годы».

Федя погиб 20 августа. Это было воскресенье. Именно в этот день комкор Жуков начал наступательную операцию советских и монгольских войск. Операция была тщательно и умно подготовлена, начата в выходной день, когда японские офицеры и генералы отправились на отдых в ближайшие города.

Сражение длилось непрерывно 12 суток, Шестая японская армия была окружена и полностью уничтожена.

Разгром отборной японской армии имел далеко идущие последствия. Японцы после такого поражения не решились поддерживать Гитлера в войне против Советского Союза, а это сыграло огромную роль. Неизвестно, как бы могла кончиться война на два фронта — против Германии и против Японии.

В безлюдной жаркой монгольской степи навеки улегся в братской могиле Федя.

Осенью на хуторе получили казенный конверт с отпечатанной на машинке бумагой, где фамилия, имя и отчество Феди были вписаны от руки. Это была первая военная похоронка Епистиньи.

«Дорогие!

Ваш сын Степанов Федор Михайлович подлинный герой РККА. В боях за неприкосновенность границ нашей могучей социалистической Родины проявил себя честным, мужественным патриотом, беззаветно преданным Родине, делу коммунизма.

Он лично участвовал в боях. Был примерным отличным бойцом и чутким товарищем.

С глубокой скорбью сообщаем Вам, что он погиб 20 августа 1939 года как Герой в боях против врагов нашего великого народа.

Его подвиги, вся его Героическая жизнь вдохновляли и вдохновляют всех на борьбу, на новые подвиги.

Сейчас враг наголову разбит, и в этой победе немалую долю ума и сердца вложил Ваш сын.

Мы гордимся его подвигами, мы скорбим, мы вечно будем хранить память о нем.

Мы выражаем Вам свое соболезнование.

По всем вопросам обеспечения пенсии обращаться в отделы по командно-начальствующему составу и через свои военкоматы.

Командир полка — майор Беляков.

Комиссар полка — батальонный комиссар Мурашов».

Указом от 17 ноября 1939 года Степанов Федор Михайлович награжден посмертно медалью «За отвагу».

Епистинья заметно становилась другой: больше седины появилось в ее русых волнистых волосах, плавнее, неторопливее стали движения, добрей, печальней, ласковей взгляд. От потерь она не ожесточилась, не замкнулась, не стала неприступно мрачной; потери привели ее в состояние мудрой печали.