Александр Балезин - Степан Афанасьевич Балезин 1904-1982

Занимаясь организацией просвещения в Индии, С. А. Балезин не забывал, что он химик. Хотя в группе были эксперты-химики и чисто химическая работа не входила в круг обязанностей ученого, он сам участвовал в написании учебников и составлении программ по химии. Б Дели он продолжал и свои исследования по коррозии металлов. Образцы металлов, которые он возил за собой повсюду, висели и в его делийской квартире.

Начальник департамента Министерства просвещения Индии профессор Р. Айя вручает С. А. Балезину памятную медаль министерства. Дели, 1970 г.

В Индии Степан Афанасьевич очень тосковал по дому и по своей кафедре. Как только проект вышел на финишную прямую, он тут же вернулся на Родину, несмотря на просьбы о продлении контракта с индийской стороны и от ЮНЕСКО. В начале 1970 г. он писал жене, которая в то время была в Москве и собиралась приехать к нему: «... с кафедры получил не очень-то приятные известия... Дело, кажется, идет к концу, и, как бы меня mi просили, я уеду вместе с тобой отсюда в июне. Париж прислал мне продление еще на год, но я отказался.. .» [ 51Там же. Д. 9/1. Л. 37.]

За успешную работу в Индии профессор С. А. Балезин был занесен в Книгу почета Посольства СССР в Дели и по представлению посольства награжден знаком «Отличник просвещения СССР».

Девизом Степана Афанасьевича были слова, которые он часто повторял: «Больше всего ненавижу ржу и лжу». Со «ржей» — коррозией — он боролся около четырех десятилетий, а со «лжой» — всю свою сознательную жизнь.

Коммунисты — сотрудники МГПИ им. В. Й. Ленина вспоминают, что в десятилетия, оцененные ныне партией как период застоя, парадности pi самовосхваления, участие С. А. Балезина в общеинститутских партсобраниях всегда было событием, вносящим живые нотки. Ему доверяют вести собрание — и он дает выступить всем желающим, отложив в сторону заранее заготовленный парткомом список выступающих. Ему предоставляют слово — и тянутся в огромную Ленинскую аудиторию утомленные долгими словопрениями и вышедшие покурить участники собрания. Они идут слушать Балезина, зная, что он скажет живое слово и не будет обходить острые вопросы.

Активная гражданская позиция, боль за свою Родину были присущи ему всегда. Его волновало все, что происходило вокруг. Свидетельство тому — сохранившиеся в его архиве копии писем в различные инстанции, где он поднимал самые разные вопросы — начиная от оплаты труда и материального стимулирования ученых и вплоть до улучшения работы городского транспорта Москвы.

Степан Афанасьевич всегда откликался на человеческую беду, стремился помочь людям всеми доступными ему средствами. Как-то один из бывших аспирантов Балезина попал под следствие. Его, ставшего руководителем новаторской лаборатории, обвиняли в присвоении государственных денег. Узнав об этом, Балезин тут же встал на защиту этого, по его убеждению, не только талантливого ученого, но и бескорыстнейшего человека, готового отдать на нужды науки свое последнее. Вместе с академиком В. В. Лариным, также хорошо знавшим ученого, они добились справедливости. Помогал Балезин и совсем незнакомым людям. Так, прослышав, что в Москве живет одинокий больной старый большевик, Степан Афанасьевич обратился с просьбой о помощи в райком партии. Спустя некоторое время ему позвонили из райкома, поблагодарили и сообщили, что над ветераном партии взято шефство.

Бескорыстно делая другим добро, Степан Афанасьевич всегда с большой теплотой и благодарностью вспоминал людей, пришедших ему на помощь в трудную минуту. В годы войны судьба вновь свела его с поселившейся в г. Сызрани Марией Семеновной Чистяковой, учительницей, в. семье которой он когда-то

Жил. Степан Афанасьевич переписывался с ней до последних ее дней, она часто гостила у Балезиных в Москве, где ее тепло встречала вся семья. После смерти М. С. Чистяковой ее соседка писала Т. И. Балезиной: «Меня всегда восхищало умение Вашего мужа быть благодарным всю жизнь» [ 52Архив С. А. Балезина. Д. 8/8. Л. 11.]. Он был очень внимателен и к семье своего научного руководителя академика А. А. Баландина, которая после кончины главы семьи нередко нуждалась в помощи.

В жизни Степан Афанасьевич был непритязательным и скромным. Только по настоянию его друзей и коллег были отмечены торжественными заседаниями ученого совета на биолого-химическом факультете МГПИ его юбилейные даты. Обстановку парадности на этих заседаниях сбивал сам юбиляр, каждый раз выступая с обстоятельным докладом о том, что сделано, а главное — что не сделано еще им и его учениками в области ингибиторов коррозии.

О личной скромности и щепетильности С. А. Балезина свидетельствует следующий случай, произошедший в годы его работы в аппарате ЦК ВКП(б). В 1946 г. С. А. Балезин был представлен в члены-корреспонденты АН СССР по специальности «физическая химия» ученым советом МГПИ им. В. И. Ленина. Представление поддержали многие организации и видные ученые, в частности Н. Д. Зелинский [ 53Именно рекомендацией в члены-корреспонденты АН СССР и был упоминавшийся в связи с докторской диссертацией С. А. Балезина отзыв о его научной работе II. Д. Зелинского.], А. Н. Несмеянов. Однако ученый сам снял свою кандидатуру, так как считал для себя неудобным баллотироваться, курируя кадры ученых в аппарате ЦК партии. «Это, наверное, редчайший случай во всю историю звания члена-корреспондента Академии наук, когда тот, кто должен был им стать, не только не усердствовал в снискании высокой почести, но и смущенно уклонялся от нее, — подчеркивает Юлий Медведев. — Не поза здесь, натура. Он никогда не думал, например, получать хоть что-то за свои изобретения, реализуемые повсеместно: „Неудобно, я же ученый"» [ 54Изобретатель и рационализатор. 1983. № 10. С. 35; № 10. С. 38.].

Знавшие Степана Афанасьевича удивлялись широте его кругозора и эрудиции. Он не замыкался в своей научной деятельности. Следил за новинками литературы, любил и глубоко знал отечественную историю. Своих близких и друзей-историков он не раз ставил в тупик каверзными вопросами, относящимися, например, к эпохе Петра I или Ивана Грозного, и, не получив ответа, сам с удовольствием рассказывал малоизвестные факты и подробности.

Сила воли и организованность были важными составляющими натуры Степана Афанасьевича. Он неукоснительно ежедневно делал получасовую зарядку, принимал душ. Обязательными для него были и вечерние (часто ночные) прогулки перед сном. Он никогда не предавался пустой праздности, не уставал повторять: «Отдых — не что иное, как перемена работы».

Таким отдыхом для него была работа на даче, где его, скорее всего, можно было увидеть перепачканным краской или землей. У него были крепкие, широкие и мозолистые ладони крестьянского сына, сохранившего любовь к земле и физическому труду. Он самозабвенно копался в саду и огороде. Не было, казалось, работы, которой он не мог бы сделать. Починить забор, поправить сарай, поставить беседку — все это не представляло для него сложности.