Галина Матвиевская - Владимир Иванович Даль 1801-1872

Зиму Леман провел в Оренбурге, занимаясь, по словам Гельмерсена, приведением в порядок и определением собранных им объектов, часть которых позднее попала в Академию наук.

В то же время в Петербурге было принято решение командировать в Бухару горную экспедицию. Русская миссия, начальником которой стал горный инженер К.Ф. Бутенев, должна была выехать из Оренбурга весной 1841 г., а организация этого важного научного и дипломатического предприятия возлагалась на В.А. Перовского. По его инициативе в состав миссии включили А. Лемана. В.А. Перовский писал вице-канцлеру К.В. Нессельроде 7 февраля 1841 г.: “Назначение предполагаемой в нынешнем году миссии в Бухару дало повод надеяться на возможность исследовать сказанную страну во всех частях. Желая вполне воспользоваться столь благоприятными обстоятельствами, я считал бы полезным прикомандировать к миссии его молодого натуралиста кандидата Дерптского университета Лемана, способности которого мне известны как по совершенным им поездкам в Оренбургском крае, так и по участию в зимней экспедиции 1839-1840 гг.”[ 135ГАОО, ф. 6, оп. 10, № 5240, л. 85-85 об.]

В инструкции, данной Леману Перовским, значилось: “Назначив Вас, милостивый государь, для отправления с миссиею в Бухару, я считаю нужным сообщить Вам, что главная цель посылки Вашей заключается в исследовании физического состояния ханства и его окрестностей... Для пособия Вам при исследованиях командируются с Вами два чучельника, которых предписано мною снабдить всеми нужными принадлежностями для составления зоологических и ботанических коллекций”[ 136Там же, л. 329-329 об.]. Чучельники Андрей Скорняков и Павел Волженцов, как позднее докладывал Леман, во время путешествия отличились “совершенным знанием своего дела, постоянным отличным поведением и неусыпным рвением в исполнении своих обязанностей”[ 137Там же, л. 540-540 об.], поэтому музейные экспонаты, привезенные в Оренбург, отличались высоким качеством.

Экспедиция Бутенева, отправившаяся в Бухару 20 мая 1841 г. и возвратившаяся следующим летом, имела важное научное значение, так как были получены интереснейшие данные о природе областей Средней Азии. По дороге Леман знакомился с растительным и животным миром казахских степей. Один из участников похода вспоминал позднее: “Как в хивинской экспедиции, так и в этой, путешествовал известный натуралист Леман, которому я способствовал в сборе растений и составлении коллекций. Между прочим, нам удалось добыть двух хамелеонов, но к неудовольствию нашему, по опущении их в спирт замечательная игра и переливы красок их кожи у живых совершенно исчезла и кожа обесцветилась” [365, с. 590].

В Бухару экспедиция прибыла 5 августа. Здесь Леман получил письмо от В.А. Даля - самое длинное и содержательное из писем, обнаруженных в ПФА РАН, оно датировано 13 июля 1841 г. В это время В.А. Перовский решил оставить пост оренбургского военного губернатора и, как видно из письма, Даль беспокоился о себе и своих товарищах в ожидании серьезных перемен. Действительно, вскоре он получил назначение в столицу и, передав заведование музеем М.Ф. Зеленке, покинул Оренбург. Когда через год Леман вернулся из Бухары, он тоже отправился в Петербург, но его настигла в дороге внезапная смерть. Письмо, оказавшееся прощальным, Даль начинает словами: “В отдалении от остального мира, где Вы, дорогой Леман, сейчас находитесь, несколько строк из этого другого мира, к которому Вы тоже принадлежите, возможно, не будут Вам нежелательными... Дай Бог, чтобы и дольше так продолжалось”. “Моя жена и моя мама, - добавляет он, - передают Вам привет и желают Вам очень много счастья”. В заключение Даль замечает: “Сейчас всех нас, чиновников, занимает мысль, куда мы должны деться с женами и детьми, когда Перовский уедет, что произойдет наверняка скоро. Бог знает, куда судьба забросит каждого и где ему уготован его кусок хлеба”[ 138ПФА РАН, ф. 56, on. 1, № 31, л. 2-3.].

Между тем, после недолгого пребывания в столице Бухарского ханства исследователи, разбившись на группы, двинулись в восточном направлении - по долине Зеравшана до горного массива Каратау.

Леман, Ханыков и геолог Богословский оказались первыми со времен Тимура европейцами, побывавшими в Самарканде. Четверть века спустя Ханыков вспоминал, что, прибыв туда 2 сентября 1841 г., он полагал, что с 8 сентября 1404 г., дня въезда в Самарканд Гонзаллиса Клавихо, посланника Генриха III Кастильского, ни один европеец не посещал еще этой знаменитой местности. Однако выяснилось, что отряд Лемана и Богословского достиг Самарканда днем раньше. “Леман, - пишет Ханыков, - предлагал мне, шутя, купить у него право первенства посещения города и, конечно, я не думал тогда, что скорая смерть этого замечательного и талантливого молодого ученого и его спутника доставит мне, без покупки, печальное преимущество быть первым, еще живым, после Клавихо, свидетелем отживания Самарканда”.

Отряд Лемана и Богословского, побывав в верховьях Зеравшана и исследовав горную местность, вернулся в Самарканд, где провел некоторое время. Леман хорошо познакомился с городом и подробно описал увиденное. В академическом архиве хранятся его мастерски выполненные зарисовки мавзолеев Шах-и-Зинца, медресе Шер-Дор и Тилля-Кары, развалин мечети Биби-Ханым - первые известные изображения этих прекрасных архитектурных памятников эпохи Тимуридов.

Вернувшись в Бухару, где Леман и его товарищи прожили несколько месяцев, он приводил в порядок результаты наблюдений, составлял описание Бухары, ее жителей, их обычаев, медицинских познаний, учебных заведений и т.д. [475].

В Оренбург миссия возвратилась в июне 1842 г. Леман, как пишет Г.П. Гельмерсен, вернулся возмужавшим, душевно окрепшим, обогащенным опытом и знаниями, но тем не менее невзыскательным и все в том же веселом настроении, благодаря которому он умел вызывать оживление в любом кругу. Он с радостью ждал возвращения на родину, по которой сильно истосковался.

В Оренбурге ему предстояло завершить дела, связанные с организацией музея. В одном из последних распоряжений В.А. Перовский предписывал: “Поручить Леману по возвращении неотлагательно привести в порядок сделанные им для музея коллекции”[ 139ГАОО, ф. 6, оп. 10, № 5211, л. 452-452 об.].

Кроме того, он должен был упорядочить собранные им сведения как о Южном Урале, так и о Бухаре, а результаты сообщить Академии наук. Завершить же порученное ему описание Оренбургского края Леман, по мнению Перовского, не мог в Оренбурге, по недостатку там необходимых пособий, и должен для этого приехать в столицу.

Из документов, хранящихся в ГАОО, видно, что новый военный губернатор В.А. Обручев пунктуально выполнил предписания своего предшественника и даже приказал задержать отъезд Лемана до тех пор, пока он совершенно не устроит в Музеуме все им собранное.