Василий Кандинский - О духовном в искусстве. Ступени. Текст художника. Точка и линия на плоскости

Соотношение величин в первом и втором случае определяет понятие точки, что сегодня можно лишь почувствовать – точного же числового выражения не существует.

Так сегодня мы в состоянии лишь эмоционально определить и оценить приближение точки к ее внешнему размеру. Это приближение к внешней границе точки, даже определенное преодоление этой границы, достижение того момента, когда точка исчезает как таковая и на ее месте эмбрионально начинает жить плоскость, является средством к цели.

Целью же в данном случае является сокрытие абсолютного звука, растворение акцента, неточность звучания формы, нестабильность, позитивное (а в некоторых случаях также негативное) движение, мерцание, напряжение, неестественность абстрагирования, риск внутренних пересечений (когда внутренне звучание точки и плоскости наталкиваются друг на друга, пересекаются и возвращаются обратно), двойному звучанию в одной форме, т. е. образованию двойного звучания с помощью одной формы.

Это многообразие и сложность выражения «мельчайшей» формы возникает в результате незначительных изменений ее размера – является и для объективного наблюдателя убедительным примером силы и глубины выражения абстрактной формы. При дальнейшем развитии этих средств выражения, с одной стороны, и восприимчивости зрителя – с другой, точные определения размера точки становятся неизбежными, и со временем их можно будет измерить. Числовое выражение станет необходимым.

Препятствием может оказаться лишь то, что числовое выражение останется за пределами чувственного ощущения. Формула числового выражения подобна клею. Она похожа на смерть мухи, попавшей на клей, жертвами такой смерти становятся лишь легкомысленные. Она – как мягкое кресло, которое обнимает людей своими теплыми руками. С другой же стороны, стремление освободиться от захвата есть предпосылка для дальнейшего прыжка к новым ценностям и, в конце концов, к новым формулам. Одни формулы умирают, их место занимают другие.

Вторым неоспоримым фактом является внешняя граница точки, которая определяет ее внешнюю форму.

Абстрактно задуманная или представленная точка предельно мала и идеально округла. Она, собственно говоря, является самым малым кругом. Но так же, как и размер, границы точки относительны. Реальные формы точки бесконечно разнообразны: округлая форма точки может получить совсем маленькие зазубрины и склонность переходить в другие геометрические и даже свободные формы. Она может стать заостренной, тяготеть к форме треугольника. А из потребности относительной неподвижности переходит к форме квадрата. При зубчатом крае зубцы эти могут быть мелкими или широкими и способны вступать в различные отношения друг с другом. Здесь невозможно установить каких-либо ограничений, поэтому царство точки безгранично (рис. 3).

Рис. 3. Примеры разных форм точки

Итак, размер и форма, соответствующие основному звучанию точки, изменчивы. Эту изменчивость следует понимать никак не иначе, как относительную внутреннюю окраску, которая всегда звучит в унисон.

Но надо всегда подчеркивать, что чисто звучащих, так сказать, одноцветно излучающихся элементов в действительности не существует, что даже элементы, обозначенные как «основные, или первоэлементы», имеют не примитивную, а сложную природу. Все понятия, которые звучат и обозначены как «примитивные», являются только относительными понятиями, поэтому наш «научный» язык также относителен. Абсолютного мы не знаем.

В начале этой главы при обсуждении практически-целесообразной ценности точки в письме точка была определена как по-разному длящееся молчание.

Внутреннее обозначение точки сводится к непременному утверждению, которое органично связано с абсолютной сдержанностью .

Точка – это внутренне самая сжатая форма.

Она обращена внутрь себя. Этого свойства она никогда не теряет в полном объеме – даже в случаях своей внешне угловатой формы.

Напряжение точки даже в случае ее эксцентрических тенденций в конечном счете всегда сконцентрированно . Концентричность и эксцентричность звучат в ней тогда одновременно.

Точка – маленький мир, со всех сторон более или менее отделенный и почти вырванный из своего окружения. Слияние точки со средой минимально и в случаях наивысшей закругленности кажется несуществующим. С другой стороны, точка прочно держится на своем месте, не проявляя ни малейшей склонности к движению в каком бы то ни было направлении: ни горизонтальном, ни вертикальном. Продвижения вперед или назад также не происходит.

Только концентрическое напряжение точки выявляет ее внутреннее родство с кругом – другие ее свойства указывают в большей степени на квадрат [134].

Точка впивается в глубь основной плоскости и утверждается там навечно. Таким образом, она есть наименьшее внутренне постоянное утверждение , возникновение которого кратко, твердо и быстро.

Поэтому точка и является во внешнем и внутреннем смысле первоэлементом живописи, и в особенности графики [135].

Понятие «элемент» можно рассматривать с внутренней и внешней точки зрения.

Внешне элементом является каждая отдельная графическая или живописная форма. Внутренне же элементом является не сама эта форма, а ее живое внутреннее напряжение.

И на самом деле не внешние формы материализуют содержание живописного произведения, но живые силы этой формы – ее напряжения [136].

Если бы эти напряжения вдруг магическим образом исчезли или умерли, то и живое произведение сразу бы стало мертвым. А с другой стороны, тогда каждое случайное соединение отдельных форм могло бы стать произведением. Но содержание произведения находит свое выражение в композиции, т. е. во внутренне организованной сумме необходимых в этом случае напряжений.

Это кажущееся простым утверждение имеет важное принципиальное значение: его признание или непризнание разделяет не только современных художников, но и всех современных людей на две противоположные группы:

1. на тех, кто кроме материального признает еще и нематериальное, или духовное, и

2. на тех, кто не хочет признавать ничего, кроме материального.

Для второй категории людей искусства может не быть вообще, поэтому эти люди отрицают сегодня само слово «искусство» и ищут ему замену.