Антон Первушин - Юрий Гагарин. Один полет и вся жизнь. Полная биография первого космонавта планеты Земля

Из Дели делегация направилась в Лакнау, затем – в Бомбей и Калькутту. Если в двух первых городах Юрий Гагарин, выступая, в основном рассказывал о XXII съезде КПСС и принятой программе построения коммунизма в отдельно взятой стране, то в Бомбее ему посоветовали больше внимания уделять вопросам освоения космоса, поскольку политические дела, похоже, не вызывают интереса у индийцев. И тут Гагарин, конечно, оседлал своего «любимого конька». Как и раньше, он строил свое выступление таким образом, чтобы слушатели ощутили свою причастность к внеземной экспансии: «Мне бы хотелось принять участие в полете на космическом корабле с группой молодых космонавтов разных национальностей – русскими, индийцами, американцами… Это был бы мирный научный космический корабль. Давайте будем все вместе стремиться к тому, чтобы эта мечта осуществилась. Ведь не является ли наша Земля таким космическим кораблем, который несется в просторах Вселенной? Этот корабль принадлежит всем нам, всем народам, и его команда должна жить в мире и дружбе…»

По уровню приема наиболее отличилась Калькутта. Генерал-лейтенант Каманин записал в дневнике:

«4 декабря [1961 года]. ‹…›

В 15:00 поехали на митинг, который собрал более 80 тысяч человек. На всех улицах, по которым мы проезжали, было очень много людей: на тротуарах, в окнах, на балконах, крышах и деревьях. Всего за первые шесть часов пребывания в Калькутте Гагарина видели и приветствовали более миллиона человек. В Калькутте народ приветствовал Гагарина так же горячо, как его приветствовали Англия и Куба. ‹…›

У дворца, на улицах и в районе клуба продолжает стоять народ. Люди по собственной инициативе часами стоят, чтобы на минуту увидеть лицо, улыбку, жест первого гражданина Вселенной. Наблюдая миллионные толпы людей, так горячо приветствующих Гагарина, я часто вспоминал свои юношеские впечатления от одной лубочной картинки, изображающей встречу Иисуса Христа с народом. Запомнился светлый лик Божества в центре и полтора-два десятка удивленных и вопрошающих лиц на заднем плане. Да, неважно встречали сына Бога на Земле. Фантазия людей тех далеких времен не шла дальше чуда с пятью хлебами и пятью тысячами голодных, накормленных Христом этими самыми хлебами. А вот наш Гагарин одним своим появлением утоляет жажду многотысячных иноплеменных толп, и это всеми воспринимается как что-то вполне естественное. Пройдут века, человечество прочно обживет околосолнечное пространство, и на всех планетах, где будет человек, никогда не забудется имя Юрия Гагарина – первооткрывателя космоса и первого гражданина Вселенной. ‹…› Помнится, 11 апреля 1961 года я записал в своем дневнике: „Завтра Гагарин будет всемирно известным человеком“. Но и я не предвидел тогда всего величия свершавшегося. Да, что говорить, не предвидел – даже сейчас, через восемь месяцев после „утра космической эры“ очень многие даже у нас в стране не осознают всего величия свершенного открытия».

В связи с Калькуттой интересно и свидетельство спецкора «Правды» Николая Николаевича Денисова (цитирую по книге «Хорошо, хорошо, Гагарин!», 1963):

«В советском консульстве состоялась пресс-конференция, на которую собралось несколько сотен индийских журналистов. Среди многочисленных вопросов, касавшихся полетов „Востока“ и „Востока-2“, был и такой:

– Мистер Гагарин, – поинтересовался один из журналистов, – во время Сталина ваш полет был бы также высоко оценен, как и теперь?

Цель вопроса была совершенно ясна – попытаться услышать от советского космонавта какие-то слова относительно разоблаченного в нашей стране культа личности Сталина, которые потом можно было бы трактовать как кому заблагорассудится. Однако Юрий Алексеевич не стал много говорить на эту тему, достаточно ясную каждому советскому человеку.

– В нашей стране, – сказал он, – результаты, достигнутые в любой области производства, в любой области науки, техники, культуры, как тому учил Владимир Ильич Ленин, оцениваются не кем-либо одним, а коллективно. Советский народ – вот кто главный и основной ценитель всех достижений, которые прославляют доброе имя нашей Родины».

Как видите, Гагарин избегал рассуждать о Сталине публично, предпочитая отделываться клише о советском народе как источнике всего и вся в СССР. Что касается отношения вождя к достижениям, то оно хорошо известно: конечно, Сталин не только одобрил бы полет космонавта, но и сделал бы для его популяризации не меньше, чем Хрущёв. Другой вопрос – состоялся бы такой полет при Сталине раньше, чем в США? Но на него мы никогда не сможем ответить точно.

Из Калькутты делегация отправилась в Хайдарабад, богатейший город юга Индии. Здесь прием был менее жарким, но программа встреч тоже отличалась насыщенностью. И впервые Гагарин запросил пощады: график оказался слишком изнуряющим для него и жены. Впрочем, у космонавта хватило сил посетить знаменитую Голконду – укрепленную сокровищницу, построенную еще в XIII веке поблизости от алмазных копей.

7 декабря вояж продолжился на острове Цейлон (Шри-Ланка). Из-за проливного дождя программа первого дня была скомкана, но местные жители всё равно приветствовали космонавта на пути от аэродрома Ратмалана до Коломбо. Вечером состоялся прием у Сиримаво Бандаранаике, известной тем, что она стала первой в истории мира женщиной, которая занимала пост премьер-министра.

8 декабря успешно завершилась пятисоткилометровая изнуряющая поездка по окрестностям. 9 декабря Гагарин выступил в университете Видьяланкара и посетил город Канди, расположенный в центре Цейлона. 10 декабря на легкомоторных самолетах делегация добралась до северных провинций острова, где состоялись митинги в городах Анурадхапура и Джафна. Везде Гагарина ожидал пышный прием, однако Каманин сделал в дневнике запись, выдающую и некоторое разочарование: «Встречи на Цейлоне были самые теплые, но генерал-губернатор, а под его влиянием и Бандаранаике, так же как и в Индии, принимали меры, чтобы сдержать проявления чувств простых людей к Гагарину и СССР. Пресса и радио очень широко освещали наш визит, но в воскресенье газеты почти молчали о Гагарине, а сегодня поместили его снимок с американским послом и написали, что он не захотел поехать в ряд пунктов, хотя там его ждали многотысячные толпы народа и были затрачены деньги на проведение встреч. Вина этих срывов ложится не на Гагарина, а в первую очередь на генерал-губернатора Цейлона, которому мы неоднократно доказывали, что программа перегружена и будет срываться, если ее не сократить. Из-за непонятного упрямства программу не сокращали, и она неоднократно срывалась, а вину сваливали на Гагарина».