Петр Кононков - Мой жизненный путь

Однако П. Ф. Сокол, работавший ранее директором института в г. Мерефа Харьковской области, не мог забыть, как его неоднократно вызывали в обком и ЦК КПУ за то, что в принадлежавшем институту совхозе "Шлях индустрии" многие поля были сильно засорены сорняками и потому очень боялся этого при прирезке 175 га пашни к институту. Я постарался разъяснить ему, что прирезка земли институту может продлить жизнь институту минимум на 50 лет. К счастью П. Ф. Сокол согласился с моими доводами и вышел официально с предложением к руководству Московской области о передаче 175 га земли от Голицынской птицефабрики ВНИИССОК. Такая передача состоялась, в итоге размер пашни института составил 350 га, т.е. удвоился.

Кроме того, в связи с передачей пахотной земли Голицынской птицефабрикой, была передана часть земель от приусадебных участков деревень Акулово и Бородки, которая была использована для выделения свободных участков для сотрудников ВНИИССОК и создания некоммерческого садоводческого кооператива "Селекционер".

Для справки: по состоянию на ноябрь 2009 года в институте осталось не более 50 га пахотных земель.

Встал вопрос о создании опорных пунктов в различных республиках Советского Союза и в РСФСР, а также опытного хозяйства или ОПХ в благоприятном для семеноводства регионе страны. В частности, прорабатывался вопрос о создании ОПХ, а затем на его базе Северокавказской семеноводческой опытной станции, в станице "Золь-ская" Кировского района Ставропольского края.

Но возник ряд проблем. Первое, в самой станице "Зольской" был колхоз (кооперативная собственность), а наш институт ― Всесоюзный, т.е. в составе СССР. Вторая проблема, если бы даже состоялся обмен между совхозом и институтом, то совхоз был в составе РСФСР, а институт ― в составе СССР, а тогдашний Председатель Совета Министров РСФСР М. С. Соломенцев категорически возражал против передачи земель из состава РСФСР в состав СССР.

В этой ситуации я пошел на известный риск: вначале поехал в Ставропольский край и там, вместе с руководством Кировского райкома КПСС, мы добились решения крайкома КПСС и Ставропольского крайисполкома о передаче неорошаемых земель совхоза Георгиевский, расположенного в 90 км от станции "Зольская", нашему институту. Я подписал от имени ВНИИССОК, как зам. директора института, акт о приеме этих земель. Когда эти акты были утверждены крайкомом партии и крайисполкомом Ставропольского края, был произведён обмен уже земель ВНИИССОКа, полученных от совхоза Георгиевский, на орошаемые земли в количестве 600 га пашни от колхоза имени Кирова, расположенные в 10 км от станции Зольская и плюс 10 га около самой станицы Зольская для строительства жилья для вновь создаваемой организации ― опытно-производственного хозяйства "Зольское" Всесоюзного научно-исследовательского института селекции и семеноводства овощных культур. Когда я взял ответственность на себя за приёмку и обмен земель мне в в/о "Союзсортсемовощ", куда мы были переданы, говорили "голову потеряешь", так как все было сделано без решения Совета Министров РСФСР, а все знали, что этого решения получить от Совмина РСФСР невозможно.

Но я руководствовался тем, что это решение нужно для дела и для СССР и РСФСР и знал, между прочим, что в Советском Союзе действовало правило: если совершались какие-либо действия на благо государства и если при этом ничего "к рукам не прилипало", то наказания были в виде "выговоров", не более того. И второе, негласно во всем мире действует римское право, по которому "фактическое обладание предполагает 50% юридического права".

Итак, вся документация о передаче земель была оформлена, и встал вопрос, что делать дальше. В итоге был подготовлен проект приказа по МСХ СССР о создании ОПХ "Зольское" при ВНИИССОК и с проектом этого приказа приехали в юридический отдел Совмина РСФСР для предварительного согласования. Сотрудники этого отдела пожурили представителя МСХ СССР, что они нарушили существовавший порядок, по которому вначале нужно было получить согласие Совмина РСФСР на передачу земель, а только потом уже осуществлять все акты по передаче земель. Но, сказали они, поскольку крайком КПСС и крайисполком Ставропольского края передали вам эти земли, и вы их получили, то нам, сотрудникам Совмина РСФСР, нет смысла вступать в конфликт с крайкомом КПСС и крайисполкомом, пусть МСХ СССР издает приказ о создании ОПХ, но не присылает его нам на согласование, так как если пришлют нам, то мы вынуждены будем его опротестовать. На том и порешили. Позднее на базе ОПХ "Золь-ская" была создана Северо-Кавказская овощная селекционно-семеноводческая станция, которая функционирует и в настоящее время.

В этот период удалось создать сеть опорных пунктов в различных регионах Советского Союза (в Узбекистане, Мордовии, Нижнем Новгороде, Херсонской области, Ростове Великом Ярославской области, селекционную станцию "Маяк" на Украине, Одесскую овощную станцию и др.). В организации этой сети большую роль сыграл зам. начальника главка науки МСХ СССР Черепанов Юрий Кириллович, который обеспечил финансирование этих опорных пунктов и станций. Кроме того, он помог выделить дополнительное финансирование институту. К примеру, годовой бюджет Грибовской станции составлял всего 100 тысяч рублей, а только на 1977 год он выделил дополнительно 280 тысяч рублей, то есть почти три годовых бюджета.

Одновременно были поступления средств за счет дополнительной тематики через ГКНТ. Правда, когда институт перешёл в состав ВАСХНИЛ, первым вице-президентом которой был Д. Д. Брежнев, и финансирование от ГКНТ шло через ВАСХНИЛ, то Д. Д. Брежнев "на правах первой ночи" 30% финансов от каждой темы передавал ВИРу.

Расширение сферы деятельности института привело к тому, что его годовой бюджет к 1980 году достиг порядка 2 миллионов рублей.

Возник вопрос и о создании диссертационного совета при ВНИИССОК. Поскольку на Грибовской станции не было даже совета по присуждению учёных степеней кандидата наук, то некоторые предлагали на первых порах создать совет по присуждению учёных степеней кандидатов наук, но я настоял на том, что нужно создавать сразу докторский совет и он был создан.

Одним из важнейших вопросов научно-исследовательской работы является вопрос научных публикаций. Я поставил этот вопрос перед директором института П. Ф. Соколом и он со мной полностью согласился. Поэтому мы стали издавать в год по два тома трудов института. Но и тут недовольные "бездельники" цеплялись за любую возможность для того, чтобы любым способом "отомстить" за ту требовательность, какая к ним предъявлялась. В тот период формально устанавливалась норма, что в год старший научный сотрудник должен опубликовать две статьи в год, а в сборниках научных трудов не рекомендовалось публиковать более двух статей одного автора в томе. И вот "недоброжелатели" донесли бывшему тогда начальником Главка картофеля и овощей МСХ СССР А. Е. Сердюкову, что в сборниках ВНИИССОК публикуются более 2-х статей одного автора. Сам А. Е. Сердюков прибыл из Белоруссии, карьера его начиналась с должности председателя колхоза, а перед отъездом из Минска в Москву он занимал должность председателя облисполкома Минской области. Тогда было негласное правило: когда кто-либо из республики идёт на повышение в должности союзного значения, то вместе с ним обычно приезжали деятели более низкого ранга. Так вот и А. Е. Сердюков был в их числе. А. Е. Сердюков вызвал меня к себе как зам. директора ВНИ-ИССОК и зам. главного редактора трудов института с претензией, почему Вы позволяете нарушать установленный порядок и публикуете в одном томе трудов более 2-ух статей одного автора. На мой вопрос: кого вы имеете в виду? он назвал А. В. Алпатьева. На это я ему возразил следующим образом. Академику ВАСХНИЛ Александру Васильевичу Алпатьеву более 75 лет, поэтому я разрешаю печатать, столько статей, сколько он сможет представить, в одном из сборников было опубликовано пять его статей, все они написаны на высоком научнотехническом уровне. Срок жизни человека очень короткий, но когда он уйдет из жизни, то и статей новых его не будет. Кажется, я его убедил тогда. Всё же через некоторое время поступило распоряжение из этого главка ― а там были деятели типа Григорьева Петра Андреевича, Черновой и некоторых других, которые профессионально не блистали, но зато были "великолепными" интриганами ― чтобы институт представил все изданные труды ВНИИССОК в 2-х экземплярах, что мы, естественно, выполнили. Оказывается, эти труды были направлены на рецензию в Московскую сельскохозяйственную академию им. К. А. Тимирязева. Оттуда было дано положительное, вернее, отличное заключение и некоторое время здесь вопросов больше не возникало.