Петр Кононков - Мой жизненный путь

Однако вернёмся к вопросу о ветвистой пшенице, тем более что противники Т. Д. Лысенко пишут всякие небылицы по этому поводу. Когда Т. Д. Лысенко приехал на свою экспериментальную базу "Горки Ленинские" с колосьями ветвистой пшеницы, то ближайшие сотрудники стали говорить Т. Д. Лысенко: зачем он согласился работать с этой неперспективной зерновой культурой? на что Трофим Денисович ответил, что поскольку задание даёт глава государства (а И. В. Сталин был именно таким), то нужно его выполнять и принять все меры для получения более высоких урожаев этой культуры. Однако одновременно с этим продолжать работу по созданию высокоурожайных сортов озимой мягкой пшеницы путём переделки их из яровых, а затем объективные результаты представить на суд И. В. Сталину. Так что, Т. Д. Лысенко правильно поступил в этом случае.

В многочисленных "хвалебных сказаниях" о Вавилове Н. И. упоминается о том, что якобы он заявил: "на костер пойдем, но от своих убеждений не отступимся", что совершенно не соответствует действительности. Как рассказал М. А. Ольшанский Юрию Трофимовичу Лысенко, когда проходила первая научная дискуссия по генетике и селекции, организованная редакцией журнала "Под знамением марксизма", А. Р. Жербак в пылу дискуссии заявил, что "он на костер ляжет, но от своих убеждений не откажется". Ему, как больше партийному функционеру, чем учёному, сразу же заметили: что, по его мнению, советская власть такая жестокая, что за свои убеждения нужно гореть на костре, как это было в "инквизиции" прошлого? Поэтому больше эта фраза не повторялась. Мало того, этот эпизод был приведён только в первом издании стенографического отчета этой конференции, а в последующих переизданиях был полностью исключен. Настоящий русский патриот генерал Карбышев, который отказался от предательства своей Родины и не перешел служить гитлеровским фашистам, был привязан зимой к столбу и поливался водой до тех пор, пока не заледенел, но пощады не попросил.

Объективная оценка Вавилова Н. И. как учёного дана в книге профессора В. И. Пыженкова "Н. И. Вавилов ― ботаник, академик, гражданин мира" (издание 2009 г.), в которой отмечается, что мировую известность он получил не за прижизненные научные труды, а за свою трагическую смерть.

В заключение хотелось бы привести следующее сравнение. В судах заседает судья и два судебных заседателя, которых сами судьи называют "кивалами", т.е. судья говорит проект своего решения, а те в ответ кивают головой, выражая свое согласие. Так вот, "300 подписантов" указанного письма следует назвать "кивалами", которые, не читая, ставят свои подписи. Нужно чтобы граждане страны знали своих "кивал" для того, чтобы другим неповадно было подписывать, не читая, всякие пасквили на учёных, внесших крупный вклад в науку и практику, таких, как академики Т. Д. Лысенко и А. И. Опарин.

Здесь хотелось бы уточнить, почему я избрал направление по созданию лаборатории семеноведения. Дело в том, что, работая в Монголии, я обнаружил, что определённый вклад в развитие растениеводства в Монголии внес профессор Хорошайлов Николай Георгиевич. Поэтому при подготовке монографии на тему: "Земледелие в Монголию" я неоднократно встречался с Николаем Георгиевичем, консультировался по целому ряду вопросов, а когда рукопись была готова, то он взял на себя труд по её рецензированию. Одновременно, встречаясь с профессором Хорошайловым, я знакомился с его работами по семеноведению, так как в то время он был заведующим лабораторией семеноведении ВИРа и увидел перспективы этого направления как теоретической базы семеноводства овощных культур.

С Антониной Васильевной Васьяновой я был знаком по работе с 1958 года, когда работал в качестве заведующего лабораторией селекции и семеноводства столовых корнеплодов на Грибовской станции и выращивал элитные семена по более чем 30 сортам. Первым ценителем посевных качеств семян этих культур была зав. контрольно-семенной лабораторией А. В. Васьянова. В отличие от некоторых других сотрудников станции, с Антониной Васильевной у нас сложились самые хорошие деловые и чисто человеческие отношения. Поэтому она стала моим главным помощником в составе новой лаборатории. Что касается Нины Степановны Макуниной, то, поскольку она окончила педагогический институт, факультет биологии и химии, то, исходя из её базовой подготовки, я предложил ей тему для кандидатской диссертации по проблеме десикации семеноводческих ряда овощных культур, которую она хорошо выполнила и защитила диссертацию. После защиты она была переведена на должность научного сотрудника, а позднее ― старшего научного сотрудника в лаборатории гербицидов и десикантов и проработала в этой должности до выхода на пенсию по старости.

Для детального изучения условий хранения семян овощных культур были закуплены климокамеры польского производства, в которых можно было изучать длительность хранения семян, в зависимости от температуры и относительной влажности воздуха. В организации этих работ большой вклад внёс кандидат сельскохозяйственных наук Никульшин Виктор Петрович, который в тот период работал в лаборатории семеноведения; потом директор ВНИИССОК П. Ф. Сокол предложил перевести его старшим научным сотрудником в лабораторию селекции и семеноводства капустных культур с перспективой назначения его на должность заведующего этой лабораторией, так как И. Е. Китаева в должности заведующей практически не справлялась, и за 25 лет пребывания её в этой должности не было создано ни одного сорта или гибрида капусты, который бы был районирован Государственной комиссией по сортоиспытанию сельскохозяйственных культур. Я не возражал против его перевода, так как там была перспектива служебного роста. Однако И. Е. Китаева создала В. П. Никульшину такую обстановку, что он был вынужден уйти в другую лабораторию.

В ряде случаев И. Е. Китаева "переплюнула" Остапа Бендера. В 1970 году после окончания МСХА Т. Евсюкова поступила в аспирантуру на Грибовскую станцию, научным руководителем была назначена И. Е. Китаева, которая предложила тему для диссертации по изучению этапов органогенеза брюссельской капусты по методикам Ф. М. Куперман. Когда Т. Евсюкова закончила аспирантуру, то, поскольку своего диссертационного совета не было, она обратились в НИИОХ по специальности "селекция и семеноводство". Но, поскольку ни селекции, ни семеноводства в работе не оказалось, то НИИОХ не принял её к рассмотрению. Тогда И. Е. Китаевой, непонятно какими связями и доводами, удалось получить справку, что Т. Евсюкова является соавтором Е. М. Поповой по брюссельской капусте сорта "Геркулес" и диссертацию Т. Евсюковой приняли к защите и присудили степень кандидата с/х наук. Позднее, в связи с юбилеем Е. М. Поповой ВНИИССОК издал том трудов, посвященный научному наследию Е. М. Поповой, а сотрудники лаборатории селекции и семеноводства капустных культур В. И. Старцев и Л. Л. Бондарева представили список сортов созданных Е. М. Поповой, в частности сорт Геркулес брюссельской капусты, который в 1950 году был районирован, а соавтором сорта была указана Т. Евсюкова. К сожалению, В. И. Старцев и Л. Л. Бондарева не удосужились прочитать в одном из томов трудов ВНИ-ИССОК биографическую справку Т. Евсюковой, согласно которой она родилась в 1941 году в г. Воронеже и к году районирования сорта в 1950 году ей исполнилось всего 9 лет от роду. Как девочка, проживающая в г. Воронеже в девятилетнем возрасте смогла стать соавтором сорта Геркулес, районированного в 1950 году ― остаётся загадкой.