Макс Уоллес - Любовь и Смерть. Убийство Курта Кобэйна

Тем временем Кларк, которая переехала в Лос-Анджелес через несколько часов после того, как прослушала сообщения на своём автоответчике, имела несчастье столкнуться с Кортни несколько месяцев спустя в лос-анджелесском баре, где, как она утверждает, та напала на неё. «Она запустила в меня стаканом, а потом попыталась вытащить меня наружу за волосы», — вспоминает Кларк, которая впоследствии вернулась в Великобританию, всё ещё напуганная яростью Кортни.

Вскоре после этого, пытаясь принять меры и далее, управляющая компания «Нирваны» «Gold Mountain» обратилась к опытному автору «Rolling Stone» Майклу Азерраду, чтобы тот написал авторизированную биографию группы. Помня о своей журналистской правдивости, Азеррад испытывал неудобство от мысли, что биографию будут называть «авторизированной», но дал своё согласие, если он сохранит полный редакционный контроль. Формально книга была написана «в сотрудничестве» с группой.

«Курту и Кортни Азеррад был нужен для одной цели, — рассказывает Элис Уилер. — Они должны были убедить людей, что их увлечение наркотиками было преувеличено, и что они оставили всё это позади. Курт главным образом боялся потерять ребёнка, поэтому он сделал то, что должен был сделать, даже если ему пришлось врать. Все мы понимали, что происходит. Курт даже принимал то, что происходило. Однажды я получила письмо от их людей, инструктирующих меня, что нужно говорить только с Майклом Азеррадом, а не с теми британскими писательницами. Вот почему нельзя в полной мере доверять большому количеству информации из этой книги».

Действительно, книга «Come as You Are» вышедшая в октябре 1993 года, содержит много эпизодов, преуменьшающих злоупотребление парой наркотиками. Книга использует специальные тона, чтобы облагородить пристрастие Кортни к наркотикам, подразумевая, что она когда-то случайно приняла героин, но теперь всё это осталось в прошлом. Книга также вышла, чтобы пара могла свести свои личные счёты, резко раскритиковав Хиршберг и других авторов, которые изобразили Кортни в негативном свете. Азеррад подробно останавливается на множестве сравнительно незначительных фактических ошибок в статье «Vanity Fair» и намекает, что Хиршберг не поняла сардонического чувства юмора Кортни. Он продолжает обвинять в таком отношении к Кортни в СМИ «значительное давление со стороны женофобов». В 2001 году, после того, как стало очевидно, что в его книге изображена не совсем точная картина, Азеррад признал в заявлении Фэн-Клубу «Нирваны»: «Это верно, я не представлял себе все масштабы наркомании Курта, когда писал книгу. Но даже Крист и Дэйв не знали, сколько принимает Курт». Несмотря на недостатки, «Come as You Are» является ценным закулисным изображением «Нирваны» на пике своей карьеры.

Из-за почти безумных попыток Курта и Кортни управлять информацией, распространяемой о них после полемики, касающейся рождения Фрэнсис Бин, иногда трудно понять, какому из их публичных заявлений за последующие два года можно доверять, а какое не принимать во внимание из-за того, что это обман. Оба проходили реабилитацию и предпринимали искренние попытки завязать с наркотиками, и оба, по-видимому, более или менее потерпели неудачу. «Я понимал, что когда у меня появился ребёнок, я был ошеломлён, и это правда, — сказал Курт в интервью «Los Angeles Times» после того, как пара, наконец, вернула себе право на полную опеку над своим ребёнком в 1993 году. — Я не могу передать вам, насколько изменилась моя позиция теперь, когда у нас появилась Фрэнсис. Держать на руках своего ребёнка — вот лучший в мире наркотик».

«Он обожал эту малышку, — говорит Элис Уилер. — Вы бы видели его с детской коляской и подгузниками и тому подобное. Он больше не был таким мрачным. Я думаю, что он действительно кайфовал оттого, что был папашей». Все его друзья вторят этому описанию, считая, что Курт стал совершенно другим человеком. «Я был приглашён на первый праздник по случаю дня рождения Фрэнсис, и я заметил, как он изменился. Когда он был со своей дочерью, он просто сиял», — вспоминает друг Курта, рок-фотограф из Сиэтла Чарлз Петерсон. Дедушка Курта вспоминает, как он пришёл в гости в дом супругов в Сиэтле, когда Фрэнсис было почти полтора года. «Кортни шла в клуб, бар или ещё куда-то, и хотела, чтобы Курт пошёл с ней, — вспоминает Лиланд. — Но он хотел просто остаться дома и поиграть с ребёнком. Он думал только о Фрэнсис».

Осенью 1993 года случилось ещё кое-что, что подняло Курту настроение. За эти годы целый ряд специалистов-гастроэнтерологов не мог определить, что же причиняло ему невыносимые боли в нижней части живота. Их причина была настолько таинственна, что некоторые доктора даже полагали, что это было что-то психосоматическое. Наконец один специалист решил заглянуть немного дальше в раннюю историю болезни Курта и обнаружил, что, когда он был ребёнком, ему поставили диагноз сколиоза в лёгкой форме, или искривления позвоночника. Он заглянул в медицинскую литературу. Иногда сколиоз может стать причиной ущемления брюшных нервов, и именно это причиняло Курту боль все эти годы. Как только проблема была обнаружена, понадобился простой рецепт, чтобы боль исчезла.

Во многих интервью в течение года Курт говорил, что боль в его желудке настолько мучительна, что это заставляло его испытывать желание «пустить себе пулю в лоб», и эта фраза вскоре стала пугающе пророческой. Поэтому те, кто его знал, не могли не оставить без внимания его первое интервью, в котором он объявил, что боль исчезла, в номере «Rolling Stone» от 27 января 1994 года, за два месяца до его смерти. «Просто мой желудок больше меня не беспокоит, — ликует он. — Я могу есть. Вчера вечером я съел огромную пиццу. Так здорово, что я могу это сделать. И это только поднимает мне настроение».

Рядовому фэну эти слова покажутся безобидными и за прошедшие месяцы вряд ли остались бы замеченными. Однако многие читатели запомнили другое высказывание Курта ближе к началу того же интервью.

Автор, Дэвид Фрикке, рассказал, что когда он нагнал «Нирвану» в середине их американского тура, он ожидал обнаружить то, что он описывает как миф о Кобэйне, придуманный прессой — «стервозного, жалующегося сумасшедшего шизофреника». Вместо этого, пишет он, он был удивлён, обнаружив Курта в раздумьях, предпринимавшего большие усилия, чтобы объяснить, что успех — это на самом деле не отстой — во всяком случае, не такой, как обычно кажется — и что его жизнь довольно хороша и становится ещё лучше.

За годы, прошедшие с его смерти, публике сообщался непрерывный поток утверждений о предполагаемом отчаянии, которое привело к самоубийству Курта. Даже многие из тех, кто никогда не слышал ни одной песни «Нирваны», могут перечислить эти факторы практически наизусть: одиночество, вызванное успехом, умопомешательство и страдание, которое пришло вместе с его популярностью. Тем более удивительно впоследствии читать то, что он сказал Фрикке в том интервью всего за несколько месяцев до того, как он якобы покончил с собой: «Я никогда в жизни не был так счастлив».