Илья Гордиенко - Из боевого прошлого (1917 - 1957)

В цирке «Модерн» в первые дни Февральской революции почти беспрерывно шли митинги. Происходило резкое столкновение различных точек зрения на происходящие события. Было время, когда большевикам здесь вообще не давали говорить, освистывали, кричали: «Долой!». Но сегодня мне дали десять минут и еще прибавили пять. Я передал приветствия от рабочих Выборгского района и от солдат-фронтовиков. Затем я говорил о позиции большевиков по всем злободневным вопросам и заверил собравшихся, что наш Выборгский район не сложит оружия, пока рабочий класс и трудовое крестьянство России не добьются того, за что они боролись много лет.

Многие из выступавших солидаризировались с большевиками. Митинг закончился пением «Марсельезы». Его участники вышли на площадь. Не знаю, откуда появились красные знамена. Все двинулись к дворцу Кшесинской. Здесь был штаб большевистской партии. Шли слухи, что Ленин находится тоже там. Всем хотелось видеть и слышать его.

Мне тоже очень хотелось увидеть Ленина, и, когда мы подошли к дворцу, я кричал чуть ли не громче всех:

— Ленина! Ленина!

И вот на небольшом балконе появляется невысокая, но коренастая, крепкая фигура Ильича. Ликованию собравшихся нет конца. Я поглощен силой влияния вождя нашей партии на массы, радостно возбужден первой встречей с ним. Из выступления Ленина я понял одно: Временное правительство не наше правительство, революция прошла только первый этап, и теперь задача состоит в том, чтобы революция на этом этапе не остановилась, а пошла дальше — по пути развития в социалистическую революцию.

Ленин ушел, но мы еще долго не расходились, смотрели на опустевший балкон и кричали «ура» Ленину. На следующий день я и другие представители рабочих, ездившие на фронт, отчитались о нашей поездке. По предложению участников собрания завком наладил регулярную письменную и живую связь с полком.

Председатель солдатского полкового комитета не один раз приезжал к нам на завод, получал литературу и добрые товарищеские советы, как вести работу, чтобы наше рабоче-крестьянское дело победило. В районном комитете партии, в райисполкоме, на фабриках и заводах наступили горячие дни. Не за горами было Первое мая, и мы первый раз в жизни могли праздновать его свободно. Большевики готовились провести его под лозунгами: «Вся власть Советам!», «Никакой поддержки Временному правительству!», «Долой войну, да здравствует мир!», «Фабрики, заводы — рабочим, землю — крестьянам!», «Да здравствует социалистическая революция!» С этими лозунгами мы должны были пройти на Марсово поле мимо братских могил жертв Февральской революции. И вот настал день Первого мая. Двумя шумными потоками к Литейному мосту стекаются демонстранты. Море красных знамен, плакатов, лозунгов, революционные песни сменяют одна другую, гремят духовые оркестры.

Нашему району отведено почетное место — возглавить демонстрацию петроградского пролетариата. Мы первые вступим на Марсово поле. Мы первые увидим Владимира Ильича Ленина. «А будет ли он?» — спрашивают некоторые. Но абсолютное большинство знает, что он будет. Вот мы на Марсовом поле. Четыре наскоро сколоченные, кумачом задрапированные трибуны. На первой — члены Временного правительства. Я смотрю на них и думаю: «Как бы они хотели иметь в своем распоряжении военную силу и пулеметы, чтобы разогнать эту ликующую «чернь», но у них нет ни того, ни другого». И они улыбаются, приветствуют победителей Февральской революции. На второй трибуне — меньшевики-оборонцы, прихвостни буржуазии. На третьей — эсеры. И те и другие думают, что они творят историю. На четвертой — большевики. Впереди — Владимир Ильич Ленин. В прищуренных глазах его радостное возбуждение, в протянутой к нам руке зажата кепка. Он восторженно приветствует нас. И мне кажется, что он смотрит на меня. Но я знаю, что это не так. Он смотрит на всех. Он подсчитывает наши силы. Вот пройдено Марсово поле. По набережной Невы идем домой, а дома собрались друзья, и далеко за полночь льются песни.

Так мы впервые в нашей стране не подпольно отпраздновали наш Международный пролетарский праздник Первое мая.

В райсовете Выборгского района к середине мая 1917 г. влияние большевиков было уже настолько сильным, что представилась возможность поставить вопрос о перевыборах президиума райсовета, чтобы провести туда большевиков. Пленум Совета согласился на перевыборы, и, несмотря на то, что председатель Совета Максимов решительно возражал и угрожал пойти на нас жаловаться, перевыборы все же провели. Председателем райсовета стал большевик Кучменко. В президиум вошли Иван Чугурин, Манцерев, я и другие большевики.

Это был первый Совет рабочих и солдатских депутатов в Петрограде, руководство в котором перешло в руки большевиков.

Под райсовет и его отделы мы заняли помещение в большом двухэтажном доме № 33 на Большом Сампсониевском проспекте, бывший трактир «Тихая долина». В этом помещении с раннего утра до позднего вечера было полно людей. Неделями мы, исполкомовцы, не ходили домой обедать. Я стал редко бывать на заводе, так как дел в райсовете было без конца.

К нам приходили со своими нуждами не только жители района, но и ходоки со всех концов России. С сумочками за плечами и с палочками в руках они сначала направлялись в Петроградский Совет, но толку там добиться было трудно, и рабочие направляли их к нам.

«Там у власти большевики,— говорили ходокам.— Они вам помогут». И ходоки шли. Непосредственной помощи мы им не могли оказать, но мы их внимательно выслушивали и давали практические советы. Иногда и сами отправлялись с ними в ту или другую организацию и добивались нужного решения по наболевшему вопросу.

Таким образом, к нам в райсовет однажды попал матрос анархист Жук. Освобожденный после Февральской революции из Шлиссельбургской крепости, он с головой окунулся в творческую революционную работу.

Он считал необходимым как можно шире развернуть революцию и решил помочь в этом Питеру. С этой целью товарищ Жук организовал боевой отряд, снабдил его винтовками, патронами в пулеметных лентах, нагрузил баржу пироксилиновыми шашками, мобилизовал катер и через несколько часов благополучного пути причалил к набережной бушующей от непогоды Невы.

Оставив товарищей на катере, он отправился в Смольный. Здоровенный, широкоплечий, он ввалился в кабинет председателя Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов Чхеидзе, вытянулся, взял под козырек и отрапортовал:

— Прибыл с боевым отрядом в ваше распоряжение и доставил баржу пироксилина, куда прикажете отправить людей и сгрузить пироксилин?