Хелен Раппапорт - Рок семьи Романовых. «Мы не хотим и не можем бежать…»

И из этих бесед, и из разговоров немецкого министра иностранных дел Кюльмана с советским послом Иоффе в Берлине явствует, что официальная немецкая политика в отношении Романовых ограничивалась дипломатической риторикой – призывами заботиться о них надлежащим образом и держать их в безопасном месте и в приличных условиях. Но произошедшие затем события застали всех врасплох: германский посол, граф Мирбах, был убит. 6 июля, рассчитывая вновь разжечь конфликт между Германией и Россией, левые эсеры застрелили его в посольстве в Москве. Мирбаха заменил Карл Хеффелрих, а ответственным за переговоры о Романовых остался все тот же доктор Курт Рицлер, который отвечал за них и при Мирбахе.

Убийство Мирбаха поставило и без того ослабленное Советское правительство перед угрозой серьезного кризиса – теперь ему грозил путч со стороны левых эсеров и других антибольшевистских элементов 11. В ответ на убийство своего посла немцы потребовали, чтобы им разрешили разместить в Москве батальон своих войск для охраны посольства. Хотя Ленин и отказался выполнить это требование, немцы не могли позволить себе силовой ответ, так как им приходилось концентрировать слишком много войск на своем Западном фронте. Незадолго до этого императорская германская армия перебросила с Восточного фронта более пятидесяти дивизий на Западный, чтобы возобновить крупнейшее наступление на Марне. Так что теперь немцам приходилось держаться за большевиков, какую бы неприязнь последние у них ни вызывали, одновременно ведя игру с выступающими против большевиков монархистами. Это позволяло им поддерживать рознь в России, извлекая выгоду из сложившегося там «военного паралича» 12.

К концу июня британцы также начали заигрывать с противниками большевиков. Роберт Брюс Локхарт установил связь с антибольшевистским «Национальным центром» – тайной организацией, возглавляемой профессором Петром Струве и другими руководителями партии кадетов, и с политиками из Правого центра, которые выступали за установление военной диктатуры и в конечном итоге за восстановление монархии. Сотрудники британской разведки, действовавшие под командованием Стивена Элли в Мурманске, тоже вели переговоры с монархистами, а также с другими оппозиционными партиями – с правыми эсерами в частности. Их призывали поддержать интервенцию войск Антанты, которые теперь прибывали на север России. Однако если Антанта не будет действовать быстро, ее опередят немцы, которые «восстановят порядок и реставрируют монархию», – предостерегал британский консул в Петрограде Артур Вудхаус 13. Британцы совсем не желали, чтобы в России установилась гегемония Германии с марионеточным царем. Самым эффективным способом координации действий антибольшевистских и антигерманских сил, направленных на свержение советского режима, в этой ситуации могло бы стать освобождение Романовых и сплочение вокруг них. Но если правительства стран Антанты действительно это поняли, то это понимание пришло к ним слишком поздно. Самый сильный козырь оказался на руках у немцев: в Москве все ожидали крупномасштабного германского вторжения.

До наших дней дошло невероятно мало документальных свидетельств вовлеченности Германии в вопрос о судьбе Романовых в 1917–1918 годах, если не считать официальных документов германского Министерства иностранных дел и нескольких хаотических комментариев кайзера. И это не может не озадачивать, особенно сейчас. На заседании Украинского государственного совета 5 июля в Киеве барон Альвенслебен заявил, что «кайзер Вильгельм желает любой ценой спасти государя, царя Николая II». По воспоминаниям невестки Вильгельма кронпринцессы Сесилии, Вильгельм не спал ночами, беспокоясь о судьбе Романовых. Но в мемуарах самого Вильгельма ни о чем подобном нет абсолютно ничего, а бумаги Альвенслебена, которые могли бы пролить свет на эти последние, полные драматизма дни, до нас не дошли 14 . В мемуарах брата Александры Эрни, который, как известно, делал Советскому правительству представления насчет безопасности своих сестер Александры и Эллы (Елизаветы Федоровны), также нет никаких упоминаний на сей счет. Что касается частных бумаг и дневников помощника Мирбаха, Рицлера, а также бумаг самого Мирбаха, то в них вообще нет никаких упоминаний об усилиях, которые предпринимались германскими дипломатами для спасения Романовых в 1918 году. Правда, в 1921 году Рицлер передал ту ключевую дипломатическую переписку, которая упоминается в этой книге, следователю Соколову, расследовавшему дело об убийстве царской семьи.

Если бы материалов было больше, это могло бы стать ценным аргументом против широко распространенного убеждения в том, что в это время немцы не делали ничего, чтобы помочь царской семье. Единственное, что дошло до наших дней, – это загадочная ремарка, сделанная секретарем Мирбаха Фрайхером фон Ботмером в своем личном дневнике 22 июля 1918 года, в которой говорится, что «германская сторона пыталась предпринимать «определенные» действия, чтобы по дипломатическим каналам помочь царской семье» 15.

Что касается возможных германских попыток спасти царскую семью в последний момент, то до нас дошло некое косвенное свидетельство на этот счет – письмо, хранящееся в архивах британского Министерства иностранных дел. Оно пришло от Швейцарской лиги за восстановление Российской Империи, и в нем содержится предположение о том, что «Берлин рассматривает план похищения Царя и его семьи и вывоза их в Германию». Но от кого именно исходил этот план и где доказательства того, что это не является всего лишь домыслами? К Швейцарской лиге поступила просьба прозондировать взгляды правительств Антанты на такой поворот событий, утверждалось в письме, и лига уже отправила соответствующие письма президенту Франции Жоржу Клемансо и премьер-министру Италии Витторио Орландо 16. До сих пор этих писем не видел никто. Российские монархисты-эмигранты обращались также по поводу этого плана к британскому консулу в Женеве, утверждали Саммерс и Мэнголд. Они даже считали, что разработка такого плана действительно началась. Но этот план спасения, как и все остальные ему подобные, кажется безнадежной затеей, и поверить в его существование трудно. Так или иначе, он встретил бы активное сопротивление со стороны Романовых, которые, как мы знаем, уже ясно заявляли, что они скорее погибнут в России, чем примут помощь от немцев. Собственно, письмо от Швейцарской лиги, в котором русские монархисты просили британское правительство одобрить подобный план, было отправлено 17 июля, а получено только 21-го, когда «было уже поздно», как заметил один из чиновников 17.