Александр Кушнир - Кормильцев. Космос как воспоминание

Но на этом Кормильцев не успокоился. Его душа и мегамозг отчаянно рвались в открытый космос. Как-то раз Илья под аккомпанемент доносившегося из автобусного репродуктора мяукающего вокала Modern Talking решил провести смелый эксперимент. Он мечтал чтобы в его новом стихотворении объект любви не был идентифицирован с точки зрения половой принадлежности Причем Кормильцев задумал это сделать настолько изящно, чтобы эти изысканные игры со словами долгое время никому не бросались в глаза.

Приехав на завод, Илья в разгар рабочего дня закончил писать стих. Будущая песня называлась «Я хочу быть с тобой.» и характеризовалась тем, что чуть ли не впервые в русской рок-лирике у лирического героя ни оказалось ни рода, ни племени. Вскоре Бутусов написал к этому тексту мелодию, и эта загадочная баллада стала чем-то вроде визитной карточки группы «Наутилус Помпилиус».

Так получилось, что поклонники зачастую воспринимали «Я хочу быть с тобой» как оду неразделенной любви и гимн молодежного поколения, который впоследствии оброс различными домыслами. Кто-то был уверен, что этот метафизический текст, который пел Бутусов, посвящен новой музе Ильи. Кто-то говорил, что это песня о Боге, а кто-то проводил аналогии с трагической судьбой Алексея Трущева.

Каждый раз Кормильцев отмалчивался, решительно не выдавая источники вдохновения и первичные импульсы, связанные в его жизни с «комнатой с белым потолком». Но, как говорится, это уже совершенно другая история.

Парадоксально, но сотрудничество Ильи с группой «Наутилус Помпилиус» воспринималось в кругах свердловских рокеров подобно взрыву атомной бомбы. От этого союза поэта отговаривали все кому не лень. И, в частности, его брат Женя Кормильцев, который тогда начал писать стихи для молодых рок-команд.

«Сначала Илья показал мне катушку, на которой был записан “Наутилус”, из Архитектурного института, — вспоминает будущий поэт “Апрельского марша”. — Текстов Кормильцева там не было, а звучали какой-то рочок и буги-вуги, которые вызывали у меня омерзение. И я спросил: “Неужели после Пантыкина ты будешь иметь с этим дело?” И вскоре выясняю, что у моего брата с этой непонятной группой начинаются какие-то шашни. Короче, в тот момент “Наутилус" меня просто поразил своей слабостью».

Здесь уместно вспомнить, что Илья всегда любил окружать себя толпой умников. Ему нравилось «мониторить среду», но на этот раз ничьи советы он слушать не стал. И продолжал писать новые тексты для «Наутилуса».

Любопытно, что в это же самое время Бутусова от сотрудничества с Кормильцевым удерживали многие, начиная от музыкантов «Урфин Джюса» и заканчивая Юрием Шевчуком. Во время одной из ночных бесед лидер «ДДТ» перешел от теории к практике. Шибко хлебнув водки, он заявил Бутусову, чтобы тот не связывался с Кормильцевым. Потому что «по-настоящему, по-рокерски», у Бутусова получаются песни только на собственные тексты.

«Например?» — осторожно спросил Слава. «Ну, например, “Ален Делон”!» — уверенно заявил Шевчук. Но на этот раз опытный Юрий Юлианович ошибался. Текст этой песни был написан Кормильцевым.

Впервые «Ален Делон» прозвучал на квартире у Пифы в разгар очередной дружественной попойки. Так случилось, что музыканты собрались отмечать день рождения Кормильцева, до которого оставалось еще добрых три месяца. Бутусов неторопливо достал из чехла гитару и задумчиво сообщил: «Илья, вот ты мне когда-то стишок подбросил, а я написал на него песню». И, откашлявшись, эмоционально спел про французского киноактера, который «пьет двойной бурбон».

В комнате воцарилась тишина, и только потенциальный именинник явно воодушевился от услышанного. Порывисто оглядевшись по сторонам и увидев прислоненный к стене деревянный манекен по имени Федор, Мак зажмурился от приступа счастья и резким движением сбросил его балкона. Это был почти снайперский выстрел — у кого-то из соседей от вида падающего с четвертого этажа тела едва не случился сердечный приступ.

Импровизированный день рождения был в разгаре, и друзья радостно побежали на улицу. Умецкий, Пифа, Бутусов и Кормильцев с хохотом и причитаниями: «Осторожно, ноги не простуди!» — потащили невинно пострадавшего Федора обратно в квартиру. Так весело и нестандартно происходила премьера песни «Ален Делон».

Не все знают, что в черновиках у Ильи находился и альтернативный вариант текста. В другой версии героем этой песни выступал не Ален Делон, а киноактер Омар Шариф, сыгравший роль бандита Джона Колорадо в вестерне «Золото Маккенны»:

Омар Шариф, Омар Шариф — не пьет аперитив,

Омар Шариф, Омар Шариф — не смотрит на разлив,

Омар Шариф — говорит по-арабски...

Но, посоветовавшись с друзьями, Кормильцев выбрал вариант, посвященный Алену Делону. Так и родился первый «большой хит» творческого тандема Бутусов — Кормильцев.

«Мак притаскивал Славе пачку исписанных листов, на каждой страничке — стихотворение, — вспоминает Андрей Матвеев. — Бутусов начинал шаманить, выбирая из пачки то, из чего он мог сделать песню. Илья был химиком, а Слава в плане музыки — алхимиком. И как у него получалось делать все эти мелодии, знал только он, да еще Тот, кто управлял им в этот момент».

К 1986 году у «Наутилуса» уже были готовы несколько будущих хитов, написанных на стихи Кормильцева.

«Если Илья говорил, что текст шикарный, то он действительно был шикарным, — вспоминает Дима Умецкий. — Только пару раз было так, что слова не ложились на музыку. Например, «Поденки летят на свет, и в этом они правы. / Может, для них мы женщины или запах травы». Слово «поденки» звучало как «подонки», хотя задумка у Кормильцева была замечательная. Мы и так крутили, и сяк, но пришлось отложить это в сторону. То же самое было с «Рвать ткань», и песня у нас получилась с великим трудом».

По методике, опробованной на „Невидимке», новые композиции решили записывать на квартире — на этот раз у кинорежиссера Леши Балабанова. К сожалению, во время сессии Бутусов ссорился со звукорежиссерами Тариком и Порохней, и в свет этот демо-альбом так и не вышел. На нем, в частности, остались зафиксированными песни Бутусова («Все кто нес» и «360 градусов обстрела») и пара композиций на стихи Кормильцева («Ален Делон» и «Каждый вздох»).

По версии Умецкого, политическая подоплека «замораживания» альбома выглядела следующим образом: «Славу тогда периодически зашкаливало. Он решил сделать нечто, что потрясло бы Вселенную. Все это происходило без моей редактуры, и когда я услышал, что там навалено, то сказал: “Слава, я этот альбом закрываю! Это просто несерьезно. После такого разгона, который мы взяли на «Невидимке», ты погубишь команду. Хочешь идти архитектором работать — конечно, иди, воля твоя. Но у меня другие интересы и другие амбиции по этому поводу”».