Леонид Шебаршин - КГБ шутит. Рассказы начальника советской разведки и его сына

Кроме индийского, никакого другого спиртного, считай, не было. Из каждой выписки «Внешпосылторга», приходившей в посольство раз в два-три месяца, лично мне, молодому дипломату, полагалась одна-единственная поллитра нашей водки. Позор!

В посольском магазине после раздачи водочных квот соразмерно дипломатической табели о рангах на полках оставались безумно дорогое «Советское шампанское» и «Рижский бальзам». Я как-то выпил сгоряча целую бутылку этой горькой дряни и с тех пор недолюбливаю Ригу и латышей.

Почему я задержался на этой не самой возвышенной теме, а не на каких-нибудь чудесах Индии? А потому, что она, можно сказать, довлела над жизнью почти всего коллектива. Бесконечные автоаварии и катастрофы, пьяные сшибки, пьяная гульба во время заезда в Индию многочисленных делегаций из Советского Союза, а затем России. Пьяное веселье наносило и наносит такой вред, что я до сих пор сторонюсь выпивающих людей и даже самых приятных пьяных компаний.

Одно интересное наблюдение из пьяного сюжета. После практически полного запрета на спиртные напитки, введенного в мае 1985 года, многим посольским людям стало не о чем друг с другом говорить. На трезвую голову, оказывается, одни и те же анекдоты и истории, ранее вызывавшие пьяный смех, слушать тошно, а в интересе к изящному, как-то – опере, театру или хотя бы книгам – мои старшие товарищи замечены не были. Станете ли вы сами спрашивать своего друга: «Вася! Ты меня уважаешь?», если вы оба трезвы как стеклышко?

Другое наблюдение созвучно известной пословице: «Добрая свинья всегда грязь найдет». К примеру, совместная встреча очередного нового 1986 года в посольстве, планировавшаяся к проведению в «сухом» русле, из-за дефицита официальных бутылок на столах кончилась тем, что почти весь народ напился из собственных запасов, заначенных в автомобилях и гардеробе, до совершенно безобразного состояния.

Прошло время, накал антиалкогольной кампании погас и вновь завертелась пьяная мельница, на которую так рьяно накидывался Михаил Сергеевич Ламанчский, может быть, единственный раз за всю свою жизнь сравнявшийся в человеколюбии с благородным Дон Кихотом.

«Запомните, миленькие, на всю жизнь, – назидал нам, своим студентам, Семен Моисеевич Дымшиц, – Молодого дипломата губят две вещи – выпивка и бабы». Далее тема развивалась наглядными примерами из жизни.

Уважаемый Семен Моисеевич, обучивший много поколений студентов языкам хинди и урду, был абсолютно прав. Увы, даже самые правильные слова часто проходят мимо ушей юных слушателей, по-поросячьи уверенных, что лично с ними ничего плохого не случится никогда и что любой сюжет можно остановить и прокрутить назад как мультик.

А вот послушайте-ка, мои юные друзья, одну из новелл Семена Моисеевича с назидательным «концом», в том смысле, в котором иногда используют это слово, достойную пера автора «Декамерона», великого Боккаччо. Впрочем, сомневаюсь я, что Семен его когда-нибудь читал.

«А учились в университете города Хайдарабада два молодых парня из далекой Московии. Бог не обидел их разумением и прилежанием в учебе, коей посвящали они дни и ночи напролет.

Как-то захотелось парням этим молодым, всеми членами тела крепкими, любви какой-нибудь прекрасной дамы. Обратили тогда они взоры шаловливые на молодую хариджанку, убиравшуюся у них в комнатах. И хотя была она самой низкой касты, да ни разу за всю свою жизнь водой с мылом не мывшейся, а все же при виде ее вошла в их чресла похоть неукротимая. Подступили тогда они с разговором ласковым к хариджанке названной – как, мол, милая, посмотришь, если…?

“Очень отлично!” – ответила им юная дева, чая получить от них несколько рупий и связку бананов. Налили тогда они полную ванну горячей воды, да мыльной пены в нее насыпали, да девку туда погрузить изготовились, как закричала вдруг она дурным голосом, воды и мыла устрашившись, да и побежала прочь голая! Видать, решила она, что заморские дьяволы в жертву своим идолам принести ее задумали.

Ах, беда, ах, скандал грянул страшный! Сообщил декан хайдарабадский в посольство Московии о проделках студентов оных, да сослали их люди посольские на родину в ссылку вечную, где их из университета родного исключили и из комсомола выгнали».

Ребята, я не Семен Моисеевич, и права назидать у меня нет, а все ж назидну маленько. Коли захотите чего-то от кого-то, то подлинно убедитесь, что вас правильно поняли, иначе, помимо триппера, на конфликт цивилизаций нарваться можно.

«Миша! Ну чего ты тут застрял? Домой пора! Прогони этого толстого и пойдем!» – сказал я Мише Петракову, дежурившему в приемной комнате у ворот посольства в Дели. Мы там сидели попеременно, один день – я, другой день – Миша, фильтруя всякую индийскую публику, прежде чем отправлять посетителей в главную приемную, находившуюся в самом здании.

«Он не уходит, – утомленным голосом сказал интеллигентный Миша. – Он непременно хочет прямо сейчас получить от меня благожелательный ответ, зараза».

Слушавший с превеликим вниманием наш разговор, индийский гость – очкастый, пузатый, лысый мужик лет пятидесяти с хитрой мордой – встрепенулся и спросил: «Это разве не американское посольство?» «Нет, – грубо ответил я. – Совсем даже наоборот – это советское посольство. Вам что тут надо?»

– Ах, как хорошо, что не американское, – изобразил восторг наш гость. – Признаться, услышав вашу речь, я сразу догадался, что вы не американцы. Ведь они не говорят по-русски, не правда ли? Я рад, что волей случая попал не к американским империалистам, а к нашим советским друзьям.

– Вам все-таки что надо?

– Видите ли, – заюлил индиец, – Скоро должны состояться выборы нового генерального секретаря ООН, и я тут подумал, что моя кандидатура была бы наиболее уместна, чтобы вы и все международное сообщество, исходя из принципа консенсуса, оказали ей полную поддержку. Вот вам письмо по этому поводу, которое я составил лично.

В письме было сказано, что его автор, господин Паркаш Ахлювалия, с молодых лет стремился к гармонии и совершенству. В этих целях он чуть было не женился на Индире Ганди, но нехорошие реакционеры и шовинисты, типа бывшего премьер-министра Морарджи Десаи, пившего по утрам морковный сок с мочой собственного происхождения, исходя завистью к нему, воспрепятствовали браку, а самого господина Паркаша Ахлювалию засадили в сумасшедший дом без всяких на то оснований.

«Там тебе и место. И зачем только тебя оттуда выпустили? Или сбежал? – мрачно подумал я и спросил – Ну, и какое отношение все это имеет к ООН и Советскому Союзу?»

– Читайте дальше! – воскликнул псих. – Там ведь сказано, что будучи строгим вегетарианцем, я также приемлю и кушаю свинину, говядину, баранину, курятину, рыбу и так далее. Разве это не доказательство широты взглядов, необходимой кандидату на столь важный пост?