Дин Карназес - Бегущий без сна. Откровения ультрамарафонца

Мое тело было в первоклассной форме, но из его слов было очевидно, что речь идет о чем-то большем, чем о физической нагрузке.

«Пять минут до старта!» – раздалось из громкоговорителя.

Человек с винтовкой развернул лист бумаги и начал читать: «Кузен, коль суждено погибнуть нам, – довольно потерь для родины; а будем живы, чем меньше нас, тем больше будет славы» [36] Здесь и далее перевод отрывка из пьесы Уильяма Шекспира «Генрих V» Е. Бируковой (ПСС в восьми томах. М.: Искусство, 1959. Т. 5). Прим. перев. .

В утреннем воздухе клубился пар, и казалось, что небо грохочет.

«Да будет воля божья! Не желай и одного еще бойца нам в помощь. Клянусь Юпитером, не алчен я! ‹…› Но если грех великий – жаждать славы, я самый грешный из людей на свете. ‹…› С ним сохранится память и о нас – о нас, о горсточке счастливцев, братьев. Тот, кто сегодня кровь со мной прольет, мне станет братом…»

Это был отрывок из пьесы Уильяма Шекспира «Генрих V» – боевая речь, которую Генрих произносит для своего утомленного войска перед битвой при Азенкуре.

«Минута до старта» , – протрубил громкоговоритель.

Человек с винтовкой продолжал: «Кто невредим домой вернется, тот воспрянет духом, станет выше ростом. ‹…› Хоть старики забывчивы, но этот не позабудет подвиги свои в тот день; и будут наши имена на языке его средь слов привычных. ‹…› Старик о них расскажет повесть сыну, ‹…› и этот день забыт не будет отныне до скончания веков…»

«Десять секунд до старта , – прогремел громкоговоритель, – девять, восемь, семь… »

Человек с винтовкой направил дуло к небу.

«… шесть, пять, четыре…»

Он нажал на курок, и выстрел прогремел ровно с отсчетом «ноль», воздух затрясся от удара. Ленточка упала, и мне на секунду показалось, что время остановилось. Звук выстрела прокатился эхом по долине и вернулся обратно.

Последнее слово вырвалось из громкоговорителя:

– Впере-е-е-ед!!!

Приключение началось.

Триста семьдесят девять участников гонки гурьбой рванули вперед. Толпа ревела. При свете фотовспышек было четко видно облако пыли, которое мы поднимали на бегу. Я отчаянно пытался не наступить ни на кого в этой ватаге и уворачивался, чтобы не наступили на меня. Гонка началась.

Пока мы рвались вверх, группа быстро редела: более сильные бегуны вырывались вперед, кто послабее – отставали. Я оставался где-то посередине. Как-то на вопрос «Есть ли какие-то “фишки”, помогающие пробежать сто шестьдесят километров?» мне ответили, что для гонки Western States одной из таких «фишек» был постепенный старт. Если стартуешь слишком резко, мышцы не успевают получать кислород, нужный им для безотказной работы, в них начинает скапливаться молочная кислота, и они начинают болеть и отекать, и даже есть риск, что их на какое-то время парализует.

Поэтому первые несколько километров я не рвался вперед и экономил силы. Подъем на перевал Эмигрантов был настолько крут, что мне приходилось прикладывать невероятные усилия, но при этом двигался я все равно медленно. Высота и разреженный воздух тоже не способствовали ускорению.

Меня одолевали смешанные чувства, когда я бежал вверх по склонам, по которым до этого много раз съезжал на сноуборде зимой. Рядом с перевалом Эмигрантов как башня возвышается над всеми остальными горами пик Гранитный Вождь высотой две тысячи семьсот пятьдесят восемь метров. Для лыжников на него ведут три длинные очереди подъемника, мы пробегали вверх как раз под ними.

Километров через пять после старта я посмотрел вниз на извилистую долину, на вереницу уверенно двигающихся вверх участников, похожих на навьюченных осликов. Спортсмены довольно широко растянулись, и большинство бежали по одному. Первые солнечные лучи освещали верхнюю часть Гранитного Вождя. Все это очень сильно напоминало первый раунд боксерского боя, где моим оппонентом была вершина высотой больше двух с половиной тысяч метров.

Вскоре бег по горам дал о себе знать: голова стала легкой и звонкой, окружающие предметы потускнели, все выглядело как во сне. Пальцы отекли, мне было трудно сжимать и разжимать кулаки. В толстой папке «Официальных правил для участников», выданной каждому, самая первая глава называется «Медицинские и другие факторы риска». Там сказано: «Большие высоты плюс физические усилия могут спровоцировать горную (высотную) болезнь разной степени тяжести, что может привести к серьезному отеку легких и мозга и даже смерти». Меня немного беспокоило последнее слово. Я предполагал и вполне осознавал возможность каких-то серьезных проблем со здоровьем, вплоть до госпитализации, но отек мозга и смерть – это как-то чересчур. Конечно, я хотел добежать до финиша, но смерть во время гонки в мои планы не входила.

Как бы то ни было, я продолжал двигаться вверх, поддерживая темп. Ближе к гребню я наткнулся на нечто, чего никак не ожидал: там лежал снег. Тропа пересекала большие снежные участки, а вершина была покрыта им целиком. Стало очень тяжело двигаться большими шагами и не пробуксовывать: земля уползала из-под ног. На пути попадались ямки – глубокие следы других бегунов, которые проваливались под собственным весом, ломая наст. Чтобы не упасть, я сбавил скорость, и несколько участников попытались меня обойти, рискуя провалиться в снег и съехать вниз, возможно, даже на очень немаленькое расстояние. Я – и без того уже деморализованный – поступил вежливо: сделал шаг в сторону и дал им пройти. Ни один из обгонявших не поблагодарил меня за этот знак уважения, они просто промчались мимо, как будто бы меня там и не было.

Я напомнил себе, что на этом этапе соревнований кто угодно может бежать быстро. Но как такая скорость будет даваться дальше по ходу гонки? Бегун на длинные дистанции должен быть рассудительным и сдержанным. Легко позволить эгоизму взять верх и выйти на предельную скорость, но эта ошибка аукнется вам через несколько километров или часов. Труднее всего на начальном этапе заставить себя бежать медленно, даже когда другие участники тебя обгоняют – я вообще терпеть не мог, когда меня кто-то обходил.

Когда я приблизился к контрольному пункту «Утес», то увидел небольшую очередь спортсменов, выстроившихся за водой. Я пристроился в конец, положил руки на колени и наклонился вперед, тяжело дыша. В разреженном воздухе я все никак не мог восстановить дыхание.

Кто-то тронул меня за плечо. Рядом стоял волонтер из пункта первой помощи с кувшином воды.

– Наполнить бутылки? – спросил он.