Валерий Марченко - Афган: разведка ВДВ в действии. Мы были первыми

В местах вероятного появления разведывательных подразделений советских войск обеспечение маршрута проводило контрзасадные действия, при этом активно привлекало население ближайших кишлаков. Противник использовал местных жителей для выполнения отдельных, разовых задач в интересах проводки. Одним из таких примеров служат события марта 1988 года в провинции Заболь, когда разведывательная группа 186-го отдельного отряда специального назначения перехватила «Мерседес» с оружием. Но совершенно безграмотные решения командира группы, командования отряда позволили «духовскому» отряду обеспечения маршрута привлечь на помощь население ближайшего кишлака, которое утром буквально смело специальных разведчиков, раздавило массой. В этой акции не участвовали какие-то особые душманы с укрепрайона Сурхоган — это было обыкновенное население (ополчение) кишлака, как правило, дети и старики, вооруженные стрелковым оружием, несколькими гранатометами. Но у «спецов» сложилось впечатление, что они попали под раздачу душманскому отряду, превышавшему сотню человек. Противник действительно по количеству превосходил в силе, поэтому действовал дерзко, напористо и без промедления. Группа погибла.

Проводка каравана носила поэтапный характер: преодолевал караван участок маршрута — группа обеспечения отрабатывала следующий. Так, участок за участком ценный груз перемещался к адресату. В случае встречи с советскими подразделениями, выполнявшими задачу перехвата грузов с оружием, установленным сигналом оповещалась группа прикрытия каравана, которая связывала боем подразделение «шурави», давая возможность каравану уйти в безопасное место.

После того, как усилилась деятельность советских войск по обнаружению и уничтожению караванов, противник перестроил работу в качественном направлении. Серьезное значение придавалось средствам связи, имеющим возможность передачи закрытой информации в режиме быстродействия. У нас же и в помине не было чего-то подобного! Портативные радиостанции имели старшие караванов, группы обеспечения маршрута, прикрытия каравана, агентура на путях движения. Таким образом, противник караванную проводку готовил тщательно. Она стоила того.

Как это осуществлялось в организационном плане? Группа прикрытия каравана отвечала за безопасность каравана на маршруте движения. Она насчитывала 20–40 человек, в зависимости от количества единиц (техники, вьючных животных) в караване и комплектовалась боевиками, имеющими боевой и специальный опыт. Прикрытие действовало по отработанной тактике в конкретно сложившейся ситуации, передвигаясь частью сил непосредственно в караване к его тылу. Другая часть прикрытия следовала параллельным маршрутом или маршрутами, как правило, маскируясь и ничем не проявляя себя. Оно могло передвигаться в пешем порядке, на ишаках, лошадях, машинах.

Автомобильный транспорт — «бурубухайки», в которых устанавливали ДШК, ПЗРК, гранатометы, маскировались под средства перевозки пассажиров, грузов. Вместе с ними следовали автобусы, действительно перевозившие мирное население, что отвлекало досмотровые группы от реальных машин с боевиками. В состав основного каравана, загруженного оружием, могли запустить ложный, замаскировав его под коммерческий. В нем комфортно располагались бородатые ребята, готовые открыть огонь из всего, что стреляет. Часто пристраивали караваны с оружием к индусским, пакистанским купцам — отличить их визуально было невозможно, они ничем не выделялись из общей массы автомобилей, животных. Объект, маскируясь, сопровождался на протяжении всего маршрута.

В случае обнаружения каравана советской авиацией группа прикрытия оценивала обстановку, если считала возможным, наносила упреждающее воздействие — открывала огонь из укрытого ДШК, ПЗРК, стрелкового оружия. Могла допустить высадившуюся досмотровую группу к каравану, а потом нанести ей неожиданное поражение, уничтожить. Такая тактика применялась в случае, если старший группы прикрытия рассчитывал выиграть время для принятия решения, вызова к себе дополнительного подкрепления другой части сил или помощь местных жителей.

Караваны перемещались, как правило, в ночное время, когда не летала авиация. С прикрытием каравана могли вступить в бой только засадные группы подразделений советских войск. Для нас движение любого каравана в ночное время означало — это противник, поэтому чаще всего мы открывали огонь на поражение без всякого выяснения принадлежности перемещаемого груза. Надо сказать, что коммерческие караваны в ночное время не ходили и делали остановку на ночь, это всегда учитывали индийские и местные купцы. Стоило вертолетам выйти на боевой курс, они сразу покидали машины, животных и прыгали на обочину дороги, вытянув руки вперед, показывая этим, что оружия у них нет, они — торговые люди.

Если караван попадал в засаду «шурави», группа прикрытия каравана связывала боем подразделение советских войск, принимала меры для вывода каравана на другой маршрут, вызывая на помощь группу обеспечения маршрута, пропустившую засаду. При возможности привлекало местное население. Боевики прикрытия каравана, как правило, бились до последнего моджахеда. Задача наших засадных групп при таком развитии событий как раз и состояла в том, чтобы не попасть на душманскую удочку. От эйфории, что забили караван, разведчики могли пропустить момент, когда на них неожиданно сваливалось десятка три-четыре, словно из-под земли появившихся «духов». Бдительность не позволено было терять даже при победном исходе боя. Это, пожалуй, главное.

Непосредственно в караване следовали погонщики животных — верблюдов, ишаков, мулов — неважно каких. Это были вооруженные «духи», готовые к жесткому сопротивлению. Погонщики формировались из расчета два-три человека на животное и управляли ими, выдерживая интервалы движения на марше. В случае попадания в засаду, уводили караван из-под огня, прикрывая отход, при гибели отдельных животных перегружали груз. В зависимости от количества единиц животных, машин в караване число лиц, обеспечивающих проводку каравана, могло составлять шестьдесят-восемьдесят и больше отъявленных головорезов. При досмотре караванов необходимо применять психологические приемы его идентификации, скрытно смотреть в глаза — бешеные глаза — караванщиков, на руки. Если настороженность превышает допустимые нормы (это должны чувствовать разведчики), то сразу же огонь на поражение — потом разберемся. Здесь только бы успеть, промедление — мгновенная смерть, причем не успеешь понять, откуда она прилетит.

В 1981 году мы приспособились к войне с душманским сопротивлением. Тогда не думалось, что эта борьба приобретет самый отчаянный характер, впрочем, в первые годы афганских событий мы многого не предполагали. Оказавшись в настоящей войне, мы не думали о высоких целях, задачах — просто делали свое дело, как положено. Мы даже не знали о том, сколько времени нашей жизни отведено интернациональному долгу — выполняли свою работу, как требовала обстановка. Остались живыми — хорошо, теперь скорбим о погибших. Никому из нас не приходило в голову, что война продлится более девяти лет, а мне через пять лет после замены придется еще раз на целых два года прибыть в Афганистан и бить «духов» в южной провинции Заболь, а в феврале 1989 года выводить свой парашютно-десантный батальон в Витебск. Впереди была целая вечность афганской войны.