Валерий Марченко - Афган: разведка ВДВ в действии. Мы были первыми

— Сань, я схожу, представлюсь Семкину, вернусь — поговорим. Ты прикидывал кого на мое место?

— А твои предложения?

— Надо ставить Перепечина.

— Что ж, Александр вдумчивый парень, сработаемся.

— Пожалуй. Не испорчен, трудолюбив, порядочен.

На том и порешили: Александр Перепечин будет представляться Ленцовым на должность заместителя командира 80-й отдельной разведывательной роты.

— Ладно, сбегаю в родной «полчок».

Шутка не показалась смешной ни мне, ни Ленцову.

— Жаль, что уходишь, Валер, но, видно, стезя такая армейская. Не забывай, приходи, всегда будешь желанным гостем. Да все в порядке, не переживай.

Ленцов немного расчувствовался. Действительно, жаль было уходить от ребят, друзей, с кем прошел вместе по жизни несколько неспокойных лет. Да и теперь расстояние между нашими подразделениями составит не более 400 метров. Вместе еще повоюем!

— Спасибо, Шура, все отлично, есть о чем вспомнить. Банкет за мной! Немного устроюсь на новом месте.

— Не сомневаюсь, Валера, удачи. С Семкиным я говорил на совещании, дал тебе самую хорошую характеристику.

— Спасибо, Сань.

Ускоренным шагом я пошел к штабу «полтинника», находящемуся напротив расположения разведывательной роты полка. Рядом был магазин, накрытый камуфляжной сеткой, дальше саперная рота, которой командовал Владимир Святский, ПХД полка. На другой стороне плаца были расположены подразделения 2-го парашютно-десантного батальона, которым командовал майор Кротик, бывший комбат курсантского батальона в училище. Заместителем командира одной из парашютно-десантных рот батальона служил Саша Козюков («Васька»), учились с ним в одном курсантском взводе. Командиром роты был у него Валерий Евтухович (будущий командующий Воздушно-десантными войсками России), Сергей Червонопиский из 6-й роты училища, Жора Зизевский, другие офицеры, с кем мы частенько встречались на боевых операциях.

Уточнив, где находится палатка командира полка, подошел, на секунду остановился. «Вперед, Валера», — подтолкнул внутренний голос. Не раздумывая, я откинул полог палатки.

— Разрешите. Товарищ гвардии подполковник, гвардии старший лейтенант Марченко, представляюсь по случаю назначения на должность командира разведывательной роты полка.

Крепко сложенному подполковнику с копной волос соломенного цвета я смотрел прямо в глаза. После рукопожатия он кивнул:

— Присаживайся.

— Есть.

Я присел на табурет, пытаясь сформировать психологический портрет командира части, принявшего под свое командование боевой «полтинник». Командир полка остановил на мне изучающий взгляд. Беседа продолжалась минут тридцать. Семкин высказал свои требования в командовании подразделением, определил задачи, которые предстояло решать в ближайшее время. Собственно, это был стандартный набор тем, который должен был поднять командир любого ранга при назначении на должность нового офицера. Беседа состоялась. Я был уверен, что мне удалось как надо заявить о себе командиру полка, оставив о себе положительное впечатление.

— Ну что ж, Марченко, принимай роту, вечером с Литошем на доклад.

— Есть, товарищ гвардии подполковник.

Приложил руку к головному и вышел из палатки. Уже снаружи вытер панамой вспотевший лоб, осмысливая сказанное командиром части. Властен, крут, требователен. Один голос чего стоил! «Не подарок», — сделал я уверенный вывод.

Действительно, в течение всего 1981 года командир знаменитого «полтинника» себя ничем не проявит, ему досталась слава полка, завоеванная под командованием полковника Шпака. Очень большая разница в двух командирах бросалась в глаза прошедшим огонь и воду офицерам, сплоченным в мощный кулак еще до афганских событий — в Боровухе. Замена офицерского состава началась позднее, разъедая, как ржа, традиции, заложенные будущим командующим ВДВ Георгием Ивановичем Шпаком.

— Товарищ гвардии капитан, к принятию должности готов, — отрапортовал я Николаю Александровичу, переступив «порог» его канцелярии.

Обнялись. Собственно, по приему должности мы переговорили накануне. Сейчас решили разобраться с главным: оружием, техникой, боеприпасами, потом пересчитаем имущество и снаряжение.

— Вперед? Платонов, подойди.

— Здравия желаю, Валерий Григорьевич, — поприветствовал меня подошедший к нам заместитель по боевой подготовке.

— Здравствуй, Евгений.

Пожали руки. Настороженного, скользящего взгляда заместителя я не оставил без внимания.

— Работай по плану, я передаю должность, — уточнил Платонову Литош.

— Я понял, Николай Александрович.

С Николаем мы детально поговорили о сержантском составе: заместителях командиров взводов, командирах отделений. Работу с младшими командирами я относил к приоритетным направлениям командирской деятельности, поэтому сержантский состав изучал досконально, понимая, что от сержантов зависит общее положение дел в подразделении.

— Николай, дай старшине команду выложить все, что числится за ротой, а с Савельевым я сам разберусь по имуществу. Отдохни, скоро улетать в батальон, еще навоюешься в Шинданте.

— Хорошо, Валер, если какие вопросы, офицеры на месте.

— Добро, я ж понимаю, тебе самому надо перестроиться.

Так и решили: старшина роты выложит для смотра имущество, оружие, боеприпасы, старший техник подготовит боевую технику, вооружение, Кожевников — средства связи. Я буду знакомиться с разведчиками.

Двух дней, отведенных командиром полка на прием-передачу должности, вполне хватило. Без лишних вопросов мы с Николаем Александровичем доложили об этом Семкину, получив от него указания на дальнейшую службу. Литош улетал в батальон, находившийся в отрыве от главных сил дивизии, мне же предстояло окунуться в неизведанную для меня полковую жизнь. Трудно было представить, что меня ожидало в ближайшем будущем! Это я сообразил при выходе из палатки командира полка, столкнувшись со щупленьким рыжеватым майором с академическим значком на «хэбэ».

— Извините, товарищ гвардии майор. Старший лейтенант Марченко, командир разведывательной роты.

Что тут началось! Из мощнейшего потока высокохудожественной с оттенками глубинки народной культуры брани, переполненной не придуманными, а естественным образом рожденными, совершенно эксклюзивными, изящными по форме и содержанию фразами, я понял, что передо мной начальник штаба полка майор Чиндаров — мой прямой начальник.

«В полку тебе скучно не будет, Валера», — подумалось мне, когда, пересекая плац, я шел к расположению роты после первого знакомства с «шефом». Откуда мне было еще знать, что Чиндаров при встрече со мной провел только утреннюю разминку? Впереди было совещание офицерского состава полка, сбор командиров подразделений непосредственно подчиненных начальнику штаба полка, потом радиотренировка, развод внутреннего наряда. Если не сам Чиндаров, то его тень всегда была на этих мероприятиях. Что было на этих совещаниях? Не берусь освещать — не получится, об этом лучше всего расскажут Слава Наружный — начальник ПМП, Володя Никитин — заместитель командира саперной роты, Миша Дьяченко — командир ремонтно-восстановительной роты. Я думаю, есть о чем вспомнить Игорю Журавлеву — командиру роты связи, Володе Святскому — командиру саперной роты. Вот кому доставалось от майора Чиндарова! Но замечу сразу: для этой цели нужна отдельная книга ветеранов 350-го гвардейского парашютно-десантного полка — не «Чиндарики», а серьезный, вдумчивый фолиант, по сценарию которого нужно снять афганский вестерн. Хотя, скажу откровенно, лично ко мне майор Чиндаров относился, в самом лучшем смысле этого слова, хорошо. Не помню ни единого случая, чтобы он некорректно отозвался обо мне или моей деятельности в должности командира разведывательной роты. На самом-то деле это был грамотный, качественно подготовленный старший офицер, умевший видеть обстановку панорамно, принимать быстрые решения на боевые действия, но в остальном он был артист большого сценического искусства, причем «Народный» — именно так, с большой буквы.