Владимир Чиков - Суперагент Сталина. Тринадцать жизней разведчика-нелегала

— В президентском дворце через четыре дня. Я шлю вам и кардиналу Дуке официальные приглашения.

После их короткой беседы, Луиза поинтересовалась у мужа:

— Кто такой кардинал Дука? И где ты познакомился с ним?

— О! Это второе лицо в Ватикане. Кардинал Франческо Боргончини Дука возглавляет конгрегацию «Святого отдела», который раньше назывался министерством святой инквизиции. То есть это тайная полиция Ватикана, которая следит за политической благонадежностью католического духовенства всего мира. Для этого «Святой отдел» располагает обширной агентурной сетью по всему земному шару. Кроме того, он разбирает и осуществляет судебные дела, которые связаны с ересью, антиватиканскими настроениями, фрондерством и прочими грехами…

— Получается, — перебила мужа Луиза, — что кардинал Дука — это обер-полицмейстер Ватикана? И где же ты познакомился с ним?

— В прошлом году на одном из дипломатических приемов. Я выступал тогда с речью, которая понравилась всем. И особенно незнакомому мне человеку в черной мантии. Он подошел ко мне и прилюдно поцеловал. Потом мне сказали, что это был кардинал Боргончини Дука. А поцелуй кардинала, как объяснили мои коллеги, — это равносильно благословению самого Папы Римского. Они же мне сообщили, что кардинал был одним из творцов латеранских договоров…

— А это еще что такое? Я ничего не слышала об этих договорах…

— Ну как же так?! — удивился Теодоро. — Ты же истинная католичка, была учительницей истории и почему-то не знаешь далекого и в то же время недавнего прошлого суверенного государства Ватикан, — упрекнул он супругу. — Как только мы уйдем из Вечного города, я расскажу тебе его историю и о рождении латеранских соглашений…

Миновав условную границу Ватикана с Италией, Теодоро стал рассказывать Луизе о том, что папы римские на протяжении нескольких веков добивались признания у народа абсолютной их непогрешимости, соблюдения безбрачия, воздержания и других нравственных норм. Однако провозглашенную орденом иезуитов «чистоту жизни» сами они не стремились соблюдать. Они совмещали служение Богу с присущей им грязью и развратом. Итальянский историк Карло Ботта писал: «Жизнь католического священства доходила до такого состояния, что не было ни одного из них, который не имел бы сожительницы или проститутки». Еще острее высмеивал их немецкий сатирик пятнадцатого века, идеолог рыцарства Ульрих фон Гуттен. Он писал о том, что в Риме праздные люди занимаются тремя вещами: прогулками, блудом и играми. Что Рим тремя вещами подчиняет себе все: насилием, хитростью и лицемерием. Что в Риме торгуют в основном тремя вещами: священническими местами, Христом и женщинами. Три цепи в избытке в Риме: проститутки, священники и писцы…

— Под Римом фон Гуттен подразумевал, конечно, Ватикан, — пояснил Теодоро. — Католические папы всегда хотели быть вне критики, но этому воспротивились рядовые католики. Они восстали против власти римских паи. И тогда итальянский король в тысяча восемьсот семидесятом году ввел свои войска в Вечный город, лишил папу светской власти, а территорию Ватикана присоединил к своему королевству. После этого не стало государства Ватикан, оно не существовало пятьдесят девять лет. Потом фашистское правительство Муссолини подписало с Пием XI те самые латеранские соглашения, творцом которых и был Боргончини Дука. По условиям того соглашения было вновь создано в пределах Рима маленькое суверенное государство Ватикан на площади в сорок четыре гектара и с населением меньше одной тысячи человек…

— А вот этого я как раз и не знала, — констатировала Луиза.

— Так вот с этим кардиналам Боргончини я впоследствии встречался много раз, — продолжал Теодоро. — И даже побывал в его личной резиденции, где он однажды подарил мне тот самый фотопортрет с надписью: «С благословением и индульгенцией об отпущении грехов», который висит у нас дома в рамке. А еще он подарил мне известный в религиозных кругах свой научный трактат «Исследование точной даты рождения Христа». Это был знак особого уважения и доверия. С тех пор у меня сложились с ним самые хорошие отношения.

— Но ты же знаком не только с Боргончини Дука, но и со многими другими авторитетами Святого престола. Почему ты никогда ничего не говоришь мне о своих связях — друзьях и недругах?

Теодоро задумался, потом произнес:

— Но ты же знаешь, я — разведчик! Как только мы приехали в Рим, я первым делом занялся поиском нужных мне людей в Ватикане. Но даже простое общение с ними потребовало тогда конкретных знаний католической религии. Поверхностность и дилетантство в разведке исключаются. Учитывая это, я, если ты помнишь, часами просиживал за религиозной литературой. А сколько раз я обращался к тебе как к католичке за разъяснением тех или иных положений? И только после этого целеустремленно и упорно я начал заводить связи среди католиков и церковников разных уровней, использовал для установления контактов любые возможности, в том числе и коммерческие. Именно на этой основе я завоевал доверие у племянника Пия XII Джулио Пачелли. Я же рассказывал тебе, что он происходит из знатного итальянского рода, полковник папской гвардии, президент компании ватиканского торгового флота. Вот он и ввел меня в высшие церковные и светские круги. Операция по внедрению в эти круги прошла блестяще! А дальше все шло как по маслу: Пачелли познакомил меня со многими деятелями ватиканской нунциатуры. С тем же епископом Фиетой — бывший легатом папы в Коста-Рике, кардиналами Агаджаняном — руководителем разведки, направленной против Советского Союза и стран народной демократии; Челсо Константини — министром по делам пропаганды Веры; Пьяццей — директором Ватиканской дипломатической академии. И, конечно же, с хорошо известными тебе монсеньерами Канья, Тардини и Монтини. Поэтому сведения по Ватикану, которые я получал, представляли наибольшую ценность по отзывам Центра, поскольку исходили они от весьма компетентных источников.

Тесные и дружеские контакты Теодоро установил тогда через того же Джулио Пачелли с известными в Италии салонами графини Гецци и маркиза Керубини-Маркети, о которых он сообщал в Центр:

«Салон графини Гецци. Муж этой римской дворянки граф Гецци, — флорентийский аристократ, являлся кавалером шпаги и плаща Ватикана, был тесно связан с черной ватиканской знатью. Периодически он принимал у себя представителей дипкорпуса, аккредитированного при Святом Престоле, а также выдающихся иностранных гостей проездом в Риме. Графиня Гецци — культурная дама, она владеет пятью языками, в том числе испанским. Объездила всю Латинскую Америку. Была близка одно время с уругвайским послом в Риме Джамбруно, который и познакомил меня с нею. Я произвел на нее положительное впечатление, и после этого она стала периодически приглашать меня в свой салон. Из дипкорпуса, аккредитированного при итальянском правительстве, этой чести кроме меня были удостоены только что упомянутый посол Джамбруно и посланник Индонезии Вижьяпроното.