Владимир Чиков - Суперагент Сталина. Тринадцать жизней разведчика-нелегала

Но председатель КГБ сделал вид, что ничего не слышал и продолжал гнуть свое:

— Лаврентий Павлович не мог ему простить того, что ваш нелегал после первого же неудачного покушения на Троцкого в Мексике сбежал на Кубу…

И опять Коротков не согласился с ним:

— Да не так это все было, Иван Александрович! Никуда Григулевич не сбегал. Тогда все делалось только по распоряжению Центра. И выводил его из Мексики и, кстати, по нашему указанию, никто иной, как генерал-майор Эйтингон… Он может подтвердить это…

— Но он же в тюрьме, — заулыбался Серов. — А Григулевич пока на свободе…

— А вы хотите, чтобы он тоже разделил его участь?

— Ничего я не хочу, дорогой Александр Михайлович. — Серов мгновенно нахмурился. — Вся беда в том, что приказа Берии никто еще не отменял.

Коротков вздрогнул и сделал большие глаза.

— Но приказа-то на увольнение Григулевича нет.

— Он был и есть, на нем оставалось лишь поставить дату. Но Лаврентий Павлович не стал оглашать приказ раньше возвращения Григулевича из Италии и положил его под сукно.

— Вот точно таким же способом в тридцать девятом году Берия хотел и меня ни за что ни про что уволить из разведки. Но у него из этого ничего не вышло. Как видите, я еще работаю, а его уж нет! И поскольку его нет, то, может быть, и приказ пора вытащить из-под сукна и уничтожить?

Председатель КГБ отрицательно мотнул головой:

— Я не могу этого сделать… Да, Берии нет в живых, но его последователи остались у руля власти. И потому я не хочу идти против них…

Коротков насторожился и, не удержавшись, спросил:

— Уж не хотите ли вы теперь дать ход этому приказу?

— А почему бы и нет? Зачем нам с вами лишняя головная боль? Подберите ему какую-нибудь работу, соответствующую уровню его таланта. Но не в Комитете госбезопасности. И объясните, что использовать на оперативной работе мы не можем его по той простой причине, что в Европе многие знали его как посла, внезапно исчезнувшего из Рима.

У Короткова в горле застрял ком. С трудом преодолев спазм, он спросил:

— И кто же должен объяснить ему это? У меня лично не повернется язык сказать ему такое…

Серов задумался, постучал костяшками пальцев по столу и, вскинув голову, нервно заговорил:

— Поручите от моего имени провести эту беседу начальнику отдела Виталию Григорьевичу Павлову. Кажется, он вел его личное дело?

— Да, он вел его дело, — пробормотал Коротков.

— Вот пусть он и объявит ему о нашем решении. Разрывать же с Максом отношения окончательно и бесповоротно нам не надо. Григулевич на сегодняшний день единственный пока в стране специалист по Латинской Америке и Ватикану. Надо нам это иметь в виду…

— В каком плане?

— В плане использования его на доверительной основе. Я считаю, мы можем впоследствии периодически направлять его как гражданское лицо в разовые короткие загранкомандировки для выяснения различных оперативных вопросов. Но сначала надо получить информацию о том, как по истечении уже большого срока времени складывается в Италии ситуация, связанная с историей исчезновения костариканского посла Теодоро Кастро. Надо узнать, что говорят об этой истории в самой Италии, как отреагировали на это его коллеги из латиноамериканских стран, аккредитованных в Риме. Кстати, это же самое предлагал и сам Григулевич. Вот и командируйте туда своего человека!

— Командируем. Но если мы сообщим Григулевичу, что в расцвете его сил — в сорок один год — мы не нуждаемся в нем и в его богатом опыте работы с нами, то я боюсь, что он раз и навсегда отвернется от нас и наших командировок.

Серов побагровел.

— Чтобы этого не случилось, Павлов должен провести беседу так, чтобы Григулевич был заинтересован в постоянном сотрудничестве с нами. Чтобы достичь этого, Павлов, повторяю, должен проявить максимум такта и гибкости. А он, кстати, умеет это делать…

— Хорошо, Иван Александрович, мы подготовим Павлова к такой беседе…

Для проверки легенды исчезновения из Италии посла Теодоро Кастро и выяснения положения вещей после его отъезда из Рима был подготовлен к командировке в Швейцарию, Италию и Францию нелегал Бланко. В Аргентине он был подрезидентом Григулевича, хорошо зарекомендовал себя в боевых действиях в годы Великой Отечественной войны при выполнении диверсионных операций в порту Буэнос-Айрес, а затем был выведен со своей семьей в Советский Союз. В разработанном ему плане-задании указывалось:

«1. Посетить цюрихский банк и получить там по доверенности Макса адресованную на его имя корреспонденцию;

2. Совершить поездку в Италию, Францию и Швейцарию для встречи с некоторыми лицами из бывшего окружения Макса с тем, чтобы выяснить их отношение к исчезновению Макса и по возможности проверить, не провален ли он по костариканской легенде;

3. В Париже встретиться со следующими лицами:

Даниелем Одубером — представителем президента Коста-Рики в Европе;

Франсиско де Мирандесом Мирандой — поверенным в делах Коста-Рики в Париже;

Жаном Жирардо — костариканским консулом в Париже…»

К этим людям рекомендовалось Бланко обращаться в качестве лица, в прошлом связанного с Максом по коммерческим делам и заинтересованного, в частности, в проведении сделки по покупке в Коста-Рике крупной партии бананов и кофе.

На всех выше названных лиц Григулевич дал обстоятельные характеристики и сообщил детали своих взаимоотношений с ними в прошлом.

В Риме Бланко предписывалось побывать в аргентинском посольстве и консульстве (в тех же целях, что и в Париже), а затем нанести визиты:

1) бывшему консулу Хулио Паскалю;

2) бывшей секретарше Макса Марисе Чакелли;

3) атташе костариканского посольства, художнику Вальверде Вега;

4) новому костариканскому послу в Риме дону Хосе Анхель Кото;

5) генеральному консулу Коста-Рики в Риме Альдо Чиравенья;

6) итальянскому дельцу Витторано Романо.

7) чиновнику итальянского МИДа Франко Риенси (при условии, что с этим человеком его сможет познакомить Витторано Романо).

Бланко получил от Григулевича подробные характеристики и на этих людей (кроме Кото) и соответствующие инструкции, с кем конкретно и иод каким предлогом он может вести разговор. При этом оперировать он должен был упомянутой выше легендой — о закупке бананов и кофе. Была определена также последовательность визитов.

Кроме того, Бланко должен был выехать в Милан и встретиться с бароном Умберто Корви — почетным костариканским консулом в этом городе. Наряду с разведкой по делу Макса, Бланко должен был выяснить намерения и планы барона Корви в коммерческой области.

В ориентировке на Корви отмечалось:

«…Корви уже 25 лет является почетным консулом Коста-Рики в Милане. Знает там всех костариканцев как облупленных, и все его знают. У него одна из крупнейших в Милане фирм по продаже пароходных, авиационных и железнодорожных билетов. Зарабатывает хорошо, живет обеспеченно. Жаждет увеличить свои доходы, ради этого готов влипнуть в любую авантюру. Мечтает о крупных торговых операциях. Носится с проектами продажи больших партий кофе, бананов и какао. Был назначен мною коммерческим советником костариканского посольства в Белграде, где после моего отъезда оставался в качестве поверенного в делах. Незадолго до моего убытия барон явился ко мне с предложением устроить ему под торговым прикрытием поездку в Прагу, где ему должны передать в Пльзене драгоценности стоимостью в 500 тысяч долларов, а за вывоз их хозяева обещали лично ему 50 тысяч долларов наличными. Умберто предлагал мне поехать вместе в Прагу для проведения этой операции. Для получения визы он пытался войти в контакт с чехословацким консульством в Милане и посольством в Риме, обещая чехам на бартерной основе закупить крупные партии чешского хрусталя в обмен на костариканский кофе. Возможно, что после моего отъезда барон пробрался в Прагу. Следовало бы проверить через чешское консульство в Милане и посольство в Риме, как обстоят в этом отношении дела.