Виктор Бронштейн - Маятник бизнеса: между орденом и тюрьмой

Теперь же времена изменились. На хорошей иномарке можно долететь часа за два с половиной, три, но нет плюсов без минусов. Бессчётные авто бесконечно покупающего и мусорящего люда заполнили всю великолепную еловую зону.

Благодаря очистительному горному ветру выхлопные газы пока не могут, к счастью, задушить могучие ели, как это происходит в пригородах. Изменилась и дорога на первый водопад. В её начале стоит множество лотков местных и приезжих, очень приветливых бурят с сувенирами, орехами, травами, обувью и одеждой кустарного и монгольского производства. С представителями этой сибирской нации у меня всегда особенно тёплые отношения. Может быть, потому что мои предки из села Баргузин на Байкале. А там, как известно, дружно жили и русские, и евреи, и буряты. А бабушка по отцовской линии в совершенстве, наряду с русским и еврейским, знала и бурятский язык. Но сегодня предгорье, к сожалению, превратилось в настоящий базар, расположенный вдоль многолюдной дороги.

От прошлой завораживающей курортной тишины и степенности в этом месте остались воспоминания лишь у немногочисленных гостей этого обворожительного места шестидесятых-восьмидесятых безбарахолочных и не баловавших личными автомобилями годов. Да и не было ни у кого из них в старые времена неприятностей, подобных моим, как не было и больших должников и налоговиков. Хотя, впрочем, тогда всесильные партийные органы легко могли любого руководителя исключить из партии, снять с работы, а значит, лишить привычного номенклатурного образа жизни с персональной машиной, отдельным кабинетом, секретаршей, привилегиями в отдыхе и лечении, в приобретении дефицита, вплоть до автомобиля, с хорошей зарплатой и с любимым делом.

Немало директоров заканчивали инфарктом. Месячные, квартальные, годовые планы тогда нужно было выполнять любой ценой. Причём обком партии жёстко контролировал реализацию продукции и выпуск товаров народного потребления, а главки и министерства «давили» за валовые показатели. Вот такое было разделение непыльного труда. Должности над директорами считались заинфарктными, а должности заместителей директора и главных специалистов называли предынфарктными. Так что и в те времена способным руководителям тоже жилось несладко.

«Кому на Руси жить хорошо?» — доискивался Некрасов, породив вечно актуальный вопрос. Ответ появился только теперь: сегодняшним многочисленным получателям взяток — чиновникам, особенно российского масштаба.

При Сталине это была особо опасная профессия. Смертельно рискованной была не только взятка, но даже совместное чаепитие, не говоря уж об обеде проверяющих с проверяемыми.

Сегодня же берут все, так же, как и все шалят с налогами, но у этой игры есть свои незыблемые правила. Расслабляться нельзя, можно попасть в жернова ржавого, и тем ещё более опасного, государственного механизма, который нуждается в свежей «крови» зазевавшихся жертв, словно в смазке для деталей.

Единичные разоблачения — это как бы и дань народу, и своеобразный естественный отбор в чиновничьей и предпринимательской среде, тест на профпригодность, но много чаще — просто примитивное сведение счётов. Попался — значит, слаб и нерадив, проиграл — непригоден для службы, иди отдыхай, причём иногда — на тюремные нары. Кстати, большинство чиновников, выкинутых с госслужбы, не могут показать себя ни в бизнесе, ни в другом масштабном деле…

Сравнительно безопасны, на мой взгляд, только должности в верхнем неприкосновенном эшелоне российской власти. Там практикуются «в наказание» только переводы по горизонтали, без уменьшения статуса. Зачем плодить недовольных рядом с собой? У каждого из «наказанных» остаётся во власти рука друзей и родственников, которые будут чувствовать себя весьма неуютно и, чего доброго, готовить заговор. Судьба Берии, Хрущёва, предположительно Сталина, Брежнева и многих высших руководителей послебрежневской чехарды не стимулирует фактические наказания приближенных к трону, особенно когда переизбрать и переждать вождя практически невозможно. Да и охрана на самом верху, по слухам, в основном чеченская и не менее боеспособная, чем латышские стрелки при Ленине или швейцарская гвардия при папе римском в Ватикане.

Итак, выходные пролетели под магией возврата в жизнерадостный строй экстремальных туристов. И вновь будни, правда, расцвеченные живописью сибирских, и не только, мэтров на стенах кабинета и всего офиса. Но любоваться некогда, зашёл Анатолий. С первого взгляда видно, что новость от возврата взятки ошарашила его и он не справился с рулевым управлением своих эмоций. Выяснилось, что он практически не спал.

Для того чтобы после выходных втянуться в тему и направить мысли в конструктивное русло, я попросил рассказать его действия с момента получения перечисленных нами на его имя денег в городе N.

Деньги, как выяснилось, пришли в банк города N через считаные минуты после их перечисления в аналогичном банке нашего города. Но в банке произошёл сбой, наличные деньги следовало ждать несколько часов, зато чек на предъявителя можно было получить сразу же. Воспользоваться чеком может любой человек и в любое удобное время, хоть сразу же, хоть через несколько лет. Чеки и выглядят более интеллигентно, чем деньги, и считать не нужно — цифра крупно написана типографским способом.

При вечерней встрече чек благополучно перекочевал к адресату, а через двое суток, как мы уже знаем, вновь оказался в руках Анатолия. Все предположения о мотивах возврата, которые крутились в голове в выходные дни, казались мне расплывчатыми и неубедительными. Хотя каждый мог иметь место.

Но сейчас мы впервые заговорили о чеках. Почему после выходных вырвался этот, вроде бы ничего не значащий, технический вопрос к Анатолию? И здесь неуловимо, как будто из картины В. Бочанцева с изображением монахов, вдохновенно пишущих на века иконы, блеснула разгадка. Всё дело в чеках?

Да, но получить их может абсолютно любой предъявитель.

— Нужен ли получателю паспорт? — спрашиваю Анатолия.

Выясняется, что нужен обязательно.

— А ты получил, разумеется, тоже по паспорту?

— Да, — подтвердил Анатолий.

Всё ясно. Если ты сам или кто-то захочет доказать взятку, то по чеку это хоть и нелегко, но при желании можно сделать. В банке зафиксировано на долгие годы, кто получил чек, а кто — деньги.

Разумеется, получателем денег будет не сам адресат, а кто-то из доверенных подчинённых, друзей или жена. Выяснить, что получатель — подставное лицо, при следственном давлении несложно. Истинного хозяина денег выдадут. Вот тебе и полный аналог наличности. Для дачи взяток он категорически не подходит. Причина наверняка в этом. Надо было обсудить эту форму подношения.