Виктор Бронштейн - Маятник бизнеса: между орденом и тюрьмой

Я проводил своих друзей и остался в гордом одиночестве, думая о том, что в коммунисты, будучи студентом и благодаря генеральному секретарю Л. И. Брежневу, разрешившему приём в партию лучших студентов, я попал легко, а вот в капиталисты, видать, грехи не пускают. Было время их нажить за двадцать послеинститутских лет. На всю Камчатку знакомых — только музыкант. Невольно в голову вползала поговорка: «Умирать, так с музыкой».

Николай, несмотря на свою занятость (он и играл вечерами, и семья у него была, и подруга), выкраивал немного времени, чтобы хоть как-то помочь мне. И вот наконец-то через неделю мытарств нам, кажется, повезло. Мы вышли на одного предпринимателя, у которого был гараж, забитый недавно пойманной свежесолёной рыбой. Он готов был нам её продать, цена оказалась сходной, но рыбы было только тонны три-четыре, что составляло всего десять процентов от необходимого мне объёма, чтобы загрузить самолёт. Тем не менее рыбу мы закупили. Что означает простенькое «закупили» в данном случае — в субботу, да ещё вечерком? Означает, что дефицитные четыре тонны товара мы с музыкантом перетаскали через весы, погрузили, перевезли в срочно арендованный склад в аэропорту, там её благополучно разгрузили (хотя склад был лишь слегка холодильный и необходимую температуру не выдерживал). Откладывать операцию на понедельник, когда можно было бы нанять грузчиков, мы не могли — добычу обязательно перехватят. Уставший, но довольный в душе, я праздновал первую победу. Лиха беда начало!

Но следующие дни готовили очередные испытания. Во-первых, мы больше не нашли предпринимателей, готовых продать товар. Но главное даже не в этом! Через три дня с нами связался недавний продавец «первой партии» рыбы и потребовал, чтобы мы вернули купленную и лично перегруженную несколько раз, а поэтому ещё более дорогую нам рыбу. У него, видите ли, прилетели друзья, и он никак не может их не выручить. Деньги, конечно, возвратит. Звонок был с немалым нажимом и с неприкрытой угрозой. К тому же он был корейской национальности, что на Камчатке уже говорило о многом. Да и у музыканта не клином белый свет сошёлся помогать мне, так что пришлось всё вернуть. Ни закона, ни понятий в чужом «монастыре», и название ему — беспредел. Улетели не только друзья-партнёры, но и уже «пойманная» рыбка. Слабым утешеньем было то, что грузили уже не мы.

Это был настоящий удар. Как в таких условиях что-то делать, если завтра могут заставить вернуть и самолёт рыбы, если она всё-таки приплывёт в мои сети?

Вот такая вторая неудача постигла на старте. Как хотелось всё бросить к чёртовой матери! Но пришлось сжать зубы, чтобы зря не материться. Тем более что не перед кем, даже музыканту надоели рыбные вариации, и я остался один перед дилеммой: зафиксировать убытки, пока ещё небольшие — деньги за рыбу на этот раз отдали полностью, — и отправляться восвояси ни с чем или продолжать практически безнадёжные и рискованные поиски.

Но вскоре фортуна, кажется, вспомнила про меня и решила наградить за упорство. Я вышел на одну странную структуру при центральном камчатском рынке, где, действительно, какие-то потоки рыбы сосредоточивались так же, как на нашем рынке сосредоточивались в ту лихую пору какие-то мутные потоки мяса. Около директора рынка крутились ловкие ребята, которые могли, как мне показалось, найти любой товар. Вскоре выяснилось, что у них есть связи на городских холодильниках и непонятными схемами, по более высокой цене, чем была озвучена ранее, они могут что-то взять. И вот наконец-то подошёл долгожданный день операции по получению товара и его оплаты.

На слове «оплата» память делает стоп-кадр. Самым неожиданно грозным и опасным во всей операции оказалось как раз это понятие. Пока оно маячило отдалённо, я впитывал новую реальность. Здесь, на Камчатке, пришло понимание, что девяностые годы — это не абстрактно бандитское время, а действительно весьма опасное, причём конкретно для меня. Если когда-то в геологической партии я слушал про встречи с медведями, то здесь, вращаясь уже в рыночной среде, я уловил стиль работы камчатских «приятелей». При выписке чека, придуманного для облегчения бизнеса, можно было получить вполне реальные угрозы и под дулом пистолета оформить чек на всю имеющуюся сумму, а ещё есть шанс, что тебя продержат в каком-нибудь изоляторе несколько дней и ночей, пока деньги наконец придут из банка по чеку. Да ещё хорошо, если просто продержат и отпустят, потому что, отпущенный, ты можешь обратиться в милицию и помогать следствию… Так что расчёты чековой карманной книжкой на Камчатке без широкого круга поддержки, смотавшихся друзей-капиталистов, в общем-то, были чреваты серьёзными неприятностями. Со всей остротой встал вопрос, что делать. Разлетевшихся компаньонов не вернуть на место, как унесенные листья. Вызывать другое подкрепление из Иркутска через «тренера»? Близкий свет! Опять немалые затраты на билеты, и не факт, что сделка состоится и назавтра опять не заберут рыбу. Бросить всё? Пожалуй, самое разумное и безопасное. Алиби «по понятиям» в кругу друзей и знакомых у меня есть. На Камчатку нас притащил Гриша. Может быть, поставить вопрос о возврате им денег за билеты и за гостиницу? «По понятиям» и с поддержкой «тренера» вполне реально. Правда, дружбы с ним и совместных дел при таком раскладе уже не будет. А он, пожалуй, единственный из всего окружения настоящий рыночный игрок с богатыми связями.

А будь что будет, остаюсь!

Говорят, что Наполеон руководствовался принципом, что сначала надо ввязаться в бой, а там уже видно будет. Трудно поверить, что при таком подходе можно одержать много побед, но почему бы не попробовать?! И я не лыком шит, всё же варился много лет в серьёзном производственном котле, где изворотливость и поиск вариантов нужны были также каждый день. Зря, что ли, я не так давно был самым молодым и, по общему мнению, самым способным начальником цеха. А народец, подобный нынешним рыночникам, был у меня на побегушках. Уровень их, по заводским меркам, не выше многочисленных диспетчеров, гоняющих день и ночь дефицитные детали. Это была тупиковая карьерная ветвь, из таких не вырастали ни стоящие мастера, ни тем более начальники цехов. Но рынок — не завод. Эти ребята хотят разбогатеть быстро и любой ценой. Бизнес им не создать, а значит, удел многих «богачей» — обман, а то и грабёж.

И здесь меня осенило. При такой перспективе развития событий выход один — блефовать, а именно: ни в коем случае не раскрывать, что я владелец чековой книжки и директор предприятия. «Возвысил» же себя когда-то беглый донской казак Емельян Пугачёв до лжеимператора Петра III. Почему бы мне не сыграть наоборот, на понижение, — представиться скромным профсоюзным работником, который приехал в составе делегации, чтобы кормить предприятие. Благо название «СибАтом», которое было написано на чековой книжке, работало в этом направлении — направлении крупного государственного предприятия, дружного с властью, а значит, с силовиками. Такие организации были не по зубам рыночным бандюгам. По этой версии, распределителем кредитов является генеральный директор крупного предприятия, который волей случая находится на Камчатке и готов между делом подписывать чеки, будучи где-либо на совещании или отдыхая в гостинице. Естественно, что рыночным вход к нему закрыт наглухо. Поэтому, когда на руках наконец-то появились реальные фактуры, я ехал с представителем рыночников якобы к генеральному директору, сопровождающий оставался ожидать меня в машине. Я заходил в свой весьма неплохой номер, подписывал чек, возвращался и передавал его якобы от генерального директора.