Виктор Бронштейн - Маятник бизнеса: между орденом и тюрьмой

Одна из таких неплановых «тренировок» недавно обрушилась на нас. В пятницу вечером, когда рабочий день для большинства сотрудников уже окончился, коммерческий директор фирмы вдруг, как бы случайно, обмолвился, что крупный арендатор, торгующий мебелью, заранее предупредивший нас согласно договору, сегодня съезжает, задолжав за три с лишним месяца около миллиона рублей арендной платы. Хотя такой ситуации за много лет работы у нас не возникало, мне казалось совершенно очевидным, какие меры следует предпринять. Спрашиваю об этом директора и с удивлением слышу, что он наивно купился на обещание арендатора погасить долг в самое ближайшее время. При этом у него был вроде бы веский аргумент, что ранее своё слово этот вполне приличный арендатор всегда держал, и оснований ему не верить нет. И действительно, арендатор был не случайным человеком и не обычным продавцом. Из общей массы коммерсантов он выделялся спокойной благожелательной манерой речи, логичной рассудительностью и интеллигентностью, хорошими манерами и элегантностью. Но особенно важно то, что мебель, которой он торговал, производилась на его собственном предприятии, за тысячу километров от Иркутска, и наш магазин у него был не единственный. О немалом масштабе деятельности свидетельствовало наличие у него сети салонов в различных городах Сибири.

Наученный за долгие годы ведения бизнеса горьким опытом предательств и необязательности не только чужих людей, но нередко своих сотрудников и друзей, я не мог разделить оптимизм директора. Безупречное поведение и обходительность арендатора имели место в условиях, когда он был кровно заинтересован в сотрудничестве. Но теперь совершенно другая ситуация. Он съезжает, не оплатив арендную плату, не дав гарантийного письма и не оставив в залог мебели. Не было никакой уверенности, что на его предприятии или на нём лично, пока длится суд (если дело дойдёт до этого), останутся какие-то материальные ценности. При хорошей ситуации магазины не закрывают.

Срочно узнаю, в какой стадии «эвакуация» его товара. Оказалось, что буквально несколько минут назад отъехал грузовичок с двумя последними мебельными гарнитурами, причём их стоимость была близка к величине задолженности. В этот момент на наших площадях мебели оставалось ещё на один рейс. Но это были недорогие столы и стулья, всего тысяч на 80–90.

У директора его магазина по секрету выясняем, что мебель вывозится в небольшой арендованный склад в 10–15 минутах езды от места продаж. Мне было совершенно очевидно, что единственный шанс получить гарантию по возврату долга — это любыми путями вернуть вывезенную мебель и оставить её в залог. С этой задачей на склад арендатора срочно выезжает наш начальник службы безопасности с несколькими охранниками, а следом отправляется по адресу и наш грузовик. На легковой машине наши представители примчались раньше, пока машина арендаторов бережно и не торопясь везла наш потенциальный залог.

Но как без лишнего шума вернуть мебель в только что покинутый ею магазин или переместить на наш склад? От продавца беглецов узнаём, что некоторые работники не получили полный расчёт и обижены на иногороднего хозяина. В данной ситуации это нам на руку и даёт шанс за материальное вознаграждение договориться либо со старшим менеджером, либо с кладовщиком о том, чтобы мебель отписали нам в залог или хотя бы не поднимали лишнего шума, когда наши представители будут её забирать.

Нехорошо, конечно, брать чужое, не согласовав с хозяином, но чистоплюйскими, полностью законными методами невозможно в наше время вернуть своё. Законы и дряблые силовые структуры в ситуации мошенничества чаще всего бессильны. Обычно к моменту решения суда у должника уже не оказывается имущества и средств, а фирма легко отправляется путешествовать в другой регион. Личной уголовной ответственности при этом не возникает. Во всяком случае, ни нам, ни кому-либо из наших знакомых не удалось привлечь к уголовной ответственности никого из должников, никому за эти злодеяния не перекрыт и выезд за рубеж. Мошенник, не признанный по закону таковым, легко открывает другую фирму, причём порой совершенно цинично с аналогичным названием, и преспокойно продолжает заниматься тем же самым или другим делом, похоронив все долги.

В беспокойные 90-е годы было немало желающих за 20–30 % возвращать чужие долги, причём эффективно работали самые что ни на есть бандитские структуры. В арсенале их средств были поджоги машин или домов, избиения, а иногда и стрельба. Сегодня, слава Богу, стрельбы нет. Многие специалисты подобного рода не смогли поделить с собратьями добычу или сферы влияния — и ушли в мир иной, хотя некоторым, более смекалистым, удалось проскочить в двухтысячные годы и успешно обзавестись официальным бизнесом. Оборотная сторона этой окрашенной теперь в более мягкие тона медали: нарастающий вал неотданных долгов и сохранение поджогов. Так, за четыре месяца 2015 года в Иркутске было сожжено 60 автомобилей.

Но вернёмся к нашей истории. Вскоре все, кто проморгал бегство арендатора с миллионным долгом, поняли, что натворили: насколько легко ещё час назад было остановить его окончательный выезд и насколько сложно, а может быть, и невозможно вовсе вернуть мебель на прежнее место, — и получили мощный удар по нервам и скачки давления. Не обошло это состояние, увы, и меня. Но подобно тому как умеренное нервное возбуждение перед экзаменом или ответственным выступлением помогает сосредоточиться и сконцентрировать внимание, так и в данном случае ускорившиеся мысли заставляли стремительно действовать. Важно было не упустить момент, пока мебель ещё не замкнута в их складе или не отправилась в соседний город.

Прежде всего поручаю своему главному специалисту по мебели переговорить с директором магазина арендаторов, выяснить, насколько она обижена материально своим шефом и не согласится ли за вознаграждение, без согласования с хозяином-должником, отдать нам вывезенную мебель в залог. Тем более что их иркутский филиал закрывается, а у нас данное направление слегка расширяется и можно разговаривать о её трудоустройстве. Директор весьма сочувственно отнеслась к нашему предложению, но, привыкшая без рассуждений выполнять указания хозяина, которого пока ещё не считает бывшим, всё же испугалась морального давления. Кроме того, на складе главной была уже не она, а кладовщик, он же бригадир грузчиков-сборщиков. Разговор с ним поручили начальнику службы безопасности, прибывшему на склад. Но здесь оказалось ещё сложней, так как бригадир трудился в Иркутске вахтовым методом, постоянно проживая в Чите, там же, где и хозяин фирмы. Так что ему в ближайшее время не грозила потеря работы, не было перед ним и долгов по заработной плате. После такой вводной разговор о залоге за вознаграждение не стали и затевать.