Вячеслав Зорин - Незамкнутый круг

Но зато я помню появившееся лицо одного из родственников, который тоже вышел на берег, даром что приезжий, и когда он увидел меня, то чего-то испугался и сделал вид, что пришел на речку подышать свежим воздухом и помыть лицо земляничным мылом. Помывшись, он побежал домой и выдал новый шедевр - опус о том, как мы вчера напились, нам набили морды, как мы просились по дворам на ночлег, всех пустили, а меня выгнали на улицу - и так мне и надо.

И еще я помню, что появился Витя, и, увидев меня, испытал сильное удивление, решив, что я сижу здесь со вчерашнего вечера. Он ведь тоже помнил этот вчерашний вечер не так отчетливо, как ему хотелось бы.

Витя сел в лодочку, помахал всем на прощание ручкой и уплыл в Город-герой работать сварщиком. И тут я начал приходить в себя, потому что мне пришло в голову, что раз Витя уехал, то времени уже часов восемь и сижу я у костра Бог знает сколько времени. Солнце уже поднялось. Было сухо и тепло. Самое страшное осталось позади, и мне становилось весело. Правда, кружилась голова, и хотелось пить, но это уже было делом поправимым.

Позднее утро - это вам не раннее утро.

Тут ко мне подошла пожилая женщина. Это была Витина бабушка. В одной руке она держала алюминиевый бидон, а в другой небольшую корзинку. В корзинке была картошка, и что-то завернутое в тряпочку.

- Вот, внучек, - сказала она. - Ты бы вот покушал... И товарищам своим снеси, пусть тоже покушают. А то что же это?.. Ах вы, бедные... Если еще картошки захотите или еще чего, пожалуйста, заходите.

И весь добрый русский народ посмотрел на меня, и мне сделалось стыдно, Ведь это же у него мы вчера воровали картошку, и, небось, истоптали весь огород. Ах, как это нехорошо получается! Вот придет она сегодня картошку копать и расстроится, или еще хуже - догадается, что это мы, ибо нет ничего тайного, что не будет явным. И больше никогда и никому не даст картошки и того, что в бидоне. Компота из малины. И того, что завернуто в тряпочку. А там что? Горячие оладьи... И оладьей никому не даст добрый русский народ.

И как это она сказала? И товарищам своим...

И тут я вспомнил о товарищах.

В самом деле, а где же Володенька с Майком? Может быть, они уже проснулись, увидели, что меня нет, и решили, что я ушел в лес помочиться, заблудился, и меня съел серый волк?

Я взял корзину и бидон, обулся, и поспешил к сараю.

Володенька с Майком спали, ни на миллиметр не изменив поз.

Что же это? Пока я боролся со стихией, терпеливо сох, переживая каскад сильных ощущений, они, оказывается, и не просыпались! Вымокли в ледяной росе, высохли, и лежат, как новенькие.

- Подъем! - объявил я страшным голосом. Хорошо иметь дело с мастером спорта по стрельбе из лука. Володенька, как только открыл глаза, сразу встал. Потом сел.

Майк из лука стрелять не умел, поэтому он повернул ко мне голову с закрытыми глазами и решил, что для начала достаточно.

- Вячеслав, - пробормотал он, - давай поспим. Спать хочется.

- Давай, - сказал я. - Только я лягу на твое место, а ты пойдешь на чердак. Я там уже был. Больше не буду.

- А что это у тебя в бидоне? - спросил Володенька.

Я протянул ему бидон.

- Это малиновый компот.

- О! - простонал Володенька и надолго приложился к бидону.

Майк не выдержал, проснулся и потребовал бидон себе.

Отдавая должное Витиной бабушке, мы откушали оладий, а затем констатировали, что вчера, вроде как, и напились.

Сделав надлежащие выводы, мы стали соображать, чем бы теперь заняться. Во второй половине дня нам предстояла встреча с завклубом, фамилия которого будет странной - т.Пин, и к хунте она решительно не имеет отношения.

Я предложил съездить в город У. Это тридцать-сорок минут езды на автобусе. В этом городе также жили мои родственники. Но это были родственники уже по другой линии. До них, конечно, тоже дошли произведения моих сердитых биографов, но эти родственники не шипели и не скрежетали зубами, из ноздрей у них не валил пар, и из глаз не сыпались искры, и если им чего-то не нравилось, они так и говорили: нам это не нравится. Они не делали вид, что понимают все, не понимая ничего. Они не видели того, чего не было, и видели то, что видели.

И вот я сказал:

- Я не могу находиться рядом с местами, где я был счастлив когда-то, и не побывать в них. Давайте съездим в город У. Туда и обратно. А потом будем собирать грибы и договариваться с т.Пином.

Майк с Володенькой засомневались, стоит ли тащиться неизвестно куда, когда мы и так неизвестно где.

- Да это же совсем близко! - сказал я. - Это же город-памятник! Памятник русского зодчества! Вот комедия Гоголя "Ревизор". Вы знаете, где все это происходило? Это все происходило в городе У.! А Батюшков? Поэт. Он тоже жил в городе У. И вообще, это город, это районный центр! Это вам не село в две улицы. В городах, между прочим, население пиво пьет!

Тут Володенька с Майком заметили, что мне с этого и надо было начинать, и что раз такое дело, то чего там, можно и съездить.

Но сначала надо было зайти к родственникам, у которых на веранде остались наши вещи.

Незамеченными нам уйти не удалось. Все родственники, почему-то, оказались дома.

Нас пригласили в комнаты и усадили на всеобщее обозрение. Все уселись в кружок. На лицах заиграли дипломатические улыбки. Мы смотрели друг на друга с любовью и нежностью.

- А-я-яй, Вячеслав, - сказал ласково один родственник. - Ну что же вы так? Не заходите. Поужинать. Позавтракать. Вроде, не чужие.

- Ой, что вы, что вы, - сказал я бархатно. - Зачем же-с? Мы так-с. Не извольте беспокоиться. Мы вас стесним. Я ведь не один. С друзьями-с.

- Это ничего, - подал голос другой родственник. - Это даже хорошо, что с друзьями, ведь человек не должен быть один. Только он должен был телеграмму об этом дать. И вообще, что едет...

- Ну, да ведь мы думали, что вас предупредили, - сказал я. - Впрочем, пустяки. Мы великолепно устроились. Тут недалеко... Дача.

- Это где дача? - насторожились родственники.

- Это недалеко. Там-то и там-то.

- А, это такая-то и такая-то?

- Да, она-с. Не извольте беспокоиться.

- Ага, ну, что ж, ежели вам нравиться... Конечно, дача, мы понимаем. Только отчего же так демонстративно? Нехорошо. Вроде, не чужие.

- Что вы, как можно-с? И в мыслях... Мы, как вам лучше-с.

- Ну, как же, - уже появились первые искры и струйки пара. - Не в лесу живем. Соседи вокруг. Подумают, что мы вас не пустили... Вы бы заходили, маячили...

- Конечно, зайдем, - заверил их я. - Ведь не чужие. И вещи... Мы ведь на даче почему? Чтобы вам лучше-с. Мы о вас...

- И мы о вас...

И все дружно засветились.

Майк с Володенькой сидели с пионерскими лицами, честными, правдивыми и непорочными.

- А что грибки? - спросил я. - Растут нынче?

- Есть, есть. Маловато, правда, в этом году, но есть.

- Вот мы за грибками собираемся. Нам бы корзинку-другую...