Вячеслав Зорин - Незамкнутый круг

- Конечно! Хоть десять штук. Обязательно.

- И у дочки...

- И удочки! Хоть десять удочек. Вы только заходите, а то соседи...

- Как же, непременно! Вот вернемся и зайдем. Что, автобусы ходят в город У.?

- Ходят, ходят, отчего не ходить?

- Ну, мы тогда...

- Да-да, конечно...

Все кланяются.

На автобусной станции мы узнали, что автобус в город У. отправится примерно через час.

Мы перешли улицу наискосок и оказались возле магазинов. Их в поселке имени Ж.. оказалось три, самых необходимых - продуктовый, промтоварный и винно-водочный. Осмотр решили начать с последнего и обнаружили в нем такое изобилие и разнообразие, что не могли прийти к общему мнению, что бы нам такое сейчас купить, чтобы поправить пошатнувшееся здоровье перед поездкой в автобусе.

В конце концов, купили яблочного, прибалтийского. В бутылках емкостью 0,5 л. Яблочное было удивительно дешевым даже по тем далеким временам - рубль с чем-то. Купили по бутылке на гражданина. Осмотр других магазинов решили отложить на потом. Майк предложил сесть посередине улицы и начать пробовать яблочное тут же, не теряя времени даром. Я категорически возражал, так как не известно, какие тут порядки, и вообще, зачем сидеть посередине улицы, когда вокруг лес с миллионом полянок и пеньков.

Майк сказал что-то о занудстве и о том, что я слишком большое значение придаю обстановке, тем более что речь идет о поправлении пошатнувшегося здоровья, вполне естественное дело.

Однако пошли в лес.

На полянке, вокруг небольшого холмика, который послужил нам столом, мы и расселись. Яблочное было каким-то странным, но вполне заменяло пиво, тем более и бутылки были такими же. А что касается самого пива, то здесь, как выяснилось, оно бывало лишь по поводу очень больших празднеств, в разряд которых наш приезд не попал.

Мы возлежали на холмике и смотрели по сторонам. Нас окружал сосновый лес. Стерильный воздух. Чириканье птичек. Начало солнечного дня. Весь лес был пронизан косыми полосками света. В животе весело играло яблочное. Оно располагало к дружеской беседе и радостному восприятию мира.

- А вон гриб, - сказал Володенька. - Моховик.

- А вон еще гриб, - сказал я. - Тоже моховик.

- А вон мухомор, - сказал Майк.

- Раз есть мухоморы, - сообщил я, - значит, есть и белые. Это народная примета.

- А какая погода!

- А как поют птички!

- Слушай, Вячеслав, - сказал Майк. - Ты уверен, что тебе хочется ехать в город У.? Зачем ехать в какой-то город У., когда и здесь неплохо? Давайте лучше пойдем за грибами.

Действительно, подумал я, может быть, завтра съездим? Тем более что воспоминания детства уже не так меня мучают. Конечно завтра!

- Можно и за грибами пойти, - согласился я, - только жалко, что яблочное кончилось...

Я вот сейчас пишу и не могу вспомнить, когда же это мы ходили за грибами? До того, как сходили в магазин, или после? Или в промежутке между магазинами? Это, конечно, не важно, но интересно.

Мы зашли к родственникам и объявили, что желаем идти за грибами, и нам бы хотелось корзинку-другую.

- Конечно, - ласково сказали родственники, - хоть десять штук, только сейчас как раз нету ни одной. Все взяли по корзинке, а кто и по две, и уехали за реку, тоже за грибами.

В конце концов, грибы мы собирали в корзинку и бидон Витиной бабушки.

Но когда? Нет, решительно не помню.

В общем, лежим мы на пригорке, греемся на последнем солнышке, не обращая внимания на тучи, что над лесом сгущаются, и пробуем местный портвейн. Володенька портвейн поначалу не пил, объявив, что не желает травиться раньше времени, а пил "Гымзу" из гигантской бутылки в плетеной корзиночке. Потом он немного подумал, отставил "Гымзу" и потребовал себе портвейна.

Рядом на траве сумка. В ней что-то мощно позвякивает. Перед этим мы, видимо, еще попробовали яблочного, потому что направились к клубу с недопитым портвейном в сумке. И мы еще не догадывались, что уже сделались пьяненькими... Свежий воздух, напитки местного производства... Попробуй, рассчитай!

Т. Пина в клубе не оказалось, и мы расположились на лавочках в беседке неподалеку от клуба.

Вот сидим мы на лавочках, а вокруг нас местные подростки. Они смотрят на нас с любопытством или даже с восхищением. Затем дают Майку покататься на велосипеде, который привели под уздцы.

Когда самые смелые решили, что знакомство состоялось, и попросили закурить, мы их разочаровали, потому что в нас проснулись все самые лучшие чувства, мы любили все человечество сразу и не желали зла его детям. Дав самым крепким пару раз затянуться, мы приступили к воспитанию. Несомненно, что никогда еще эти дети не слышали ничего подобного о пагубном влиянии никотина и алкоголя на детский организм. Лекторы вещали о гастритах и умственной отсталости, о язвах желудка и идиотизме, дымя при этом, как две заводские трубы, и прихлебывали из горлышка, передавая друг другу бутылку.

...Как мы очутились у реки? И зачем мы полезли через какую-то дурацкую лесопилку? Может быть, мы пошли помочиться и случайно вышли к реке? Нет. Зачем надо было забираться в такую даль, чтобы помочиться? Значит, мы намеренно отправились к реке? Значит, намеренно. А зачем? Водички попить? Может быть, и водички попить. А может быть, купаться захотелось? Может быть, и захотелось. Правда, особой жары в воздухе не ощущалось. Ну, ладно. Вышли мы к реке, и вышли.

А вот куда Володенька девался? Ведь был же. Майка у реки помню, себя помню, а Володеньки не помню. Может быть, он в магазин пошел? Или остался в беседке мою сумку сторожить? Вот чего не знаю, того не знаю, все может быть. Короче, мы с Майком вдруг оказались на берегу реки, и Володеньки с нами не было.

Берег этот, вообще говоря, был территорией не то лесопильного завода, не то еще чего-то в этом духе, в общем, промышленной зоной, но мы об этом не знали. Мы стояли на берегу и удивлялись, отчего это вся речка здесь утыкана катерами, баржами, цепями и другими железными объектами.

Небо быстро заволокло тучами, но мы были уже вне власти стихии.

- А что, Вячеслав, - сказал Майк, - не искупаться ли нам?

Он лег наземь и попил из реки водички с промышленными отходами.

- Вода теплая.

- Можно, конечно, - пожал я плечами. - Жалко, плавок нет.

- Вячеслав, какие плавки! Это тебе не Сочи. Никого нет!

На противоположном близком берегу стояли дома, ходили люди, жизнь шла своим чередом, но мы уже не воспринимали дальние объекты, как существующие.

- Да, - засомневался я, - сейчас искупаемся, а потом сохни. Или ходи с мокрыми штанами, а я не люблю...

- А зачем мочить одежду? Вячеслав, не занудствуй! Давай искупаемся.

- И то правда, - согласился я. - Как это я сразу не догадался? Зачем мочить одежду? И не плевать ли нам на всех?

- Плевать нам на всех, тем более никого нет.