Анатолий Домбровский - Неистовый сын Трира [роман-трилогия]

– Ну-ну, – улыбнулся Маркс. – Веди меня к Гарни.

С Джулианом Гарни они встретились в редакции «Северной звезды», которая была одновременно и штаб-квартирой левого крыла чартистов.

Гарни крепко пожал Карлу руку, пригласил сесть.

– Рад встрече с вами, – сказал ему Маркс. – И хочу сразу же похвалить вас за отличную организацию политической борьбы английских рабочих и пропаганду революции и революционных методов борьбы. У вас есть чему поучиться другим национальным организациям рабочих. Честное слово, есть чему поучиться.

Гарни посмотрел на него из-под нахмуренных бровей, затем перевел взгляд на Энгельса и сказал:

– Мне показалось, что в похвале Маркса есть какой-то подвох. Верно ли я понял?

– Верно, – улыбнулся Маркс. – Я хотел спросить вас, Гарни, вот о чем. В Лондоне большое число политических эмигрантов из других стран. Пролетарских политических эмигрантов, – уточнил Маркс. – Так вот, было бы отлично, если бы установили с ними тесную связь. В частности, с руководителями Коммунистического просветительного общества немецких рабочих в Лондоне. Им очень нужен ваш опыт и ваша убежденность.

У меня тоже есть к вам просьба, – сказал Гарни. – Нам хотелось бы больше узнать о ваших научных разработках революционной теории. Вот и в книге Энгельса о положении рабочего класса в Англии, которую я прочел, есть мысли, относящиеся к теории революции.

– Несомненно, – сказал Маркс. – Существуют объективные законы общественного развития, в том числе и законы революции.

– Каковы же эти законы? – спросил Гарни.

Маркс помолчал и ответил:

– Я и Энгельс готовы изложить наше понимание законов общественного развития, законов революции, но нам хотелось бы, чтобы вы, Гарни, были не единственным нашим слушателем.

– Понимаю. Пожалуй, мы предоставим вам такую возможность. Но так как здесь не все зависит от меня, мне необходимо посоветоваться. Завтра вы получите наш ответ. В крайнем случае, послезавтра.

Все переговоры об участии в собрании на Уэббер-стрит вел Энгельс. Ему же предстояло и выступить на этом собрании, на чем настоял Маркс. Причин было две: во-первых, Энгельс в совершенстве владел английским языком, чего нельзя было сказать о Марксе, и, во-вторых, многие из участников предстоящего собрания знали Энгельса лично.

Маркс и Энгельс полагали, что им будет дана возможность высказать свою точку зрения на предстоящую революцию. Собрание же на Уэббер-стрит намеревалось рассмотреть вопрос о создании международной демократической организации. Словом, не о революции должна была вестись речь. Во всяком случае, не о научной теории революции, как хотели бы Маркс и Энгельс. Это обстоятельство несколько меняло их планы и отчасти огорчало. И хотя они оба считали, что создание международной организации пролетариата – насущная задача дня, в то же время они понимали, что создать такую организацию, не имея научно обоснованной теории пролетарской революции, невозможно. Они были убеждены, что без такого обоснования организация не будет подлинно пролетарской.

– Не сегодня и не на Уэббер-стрит такая организация будет создана, – сказал Карл. – Но хорошо уже и то, что будет сделан шаг в нужном направлении. На собрании ты обязательно скажи, Фред, что интернациональная организация нужна, потому что рабочее движение по своей природе является интернациональным, потому что рабочие свободны от национальных предрассудков и стремятся к международному братству.

Таверна на Уэббер-стрит, в которой собрались представители чартистов, «Союза справедливых» и других демократических организаций, называлась «У ангела». Многие пришли сюда задолго до начала собрания.

Раньше назначенного времени пришли также Маркс и Энгельс. К ним сразу подошел Иосиф Молль. Поздоровался, сказал:

– Я не раз вспоминал тот вечер в Манчестере.

– С каким чувством? – спросил Маркс.

– С удовольствием, – ответил Молль. – Я передал разговор некоторым моим друзьям, и они выразили желание познакомиться с вами, доктор Маркс. Что им сказать?

– Отчего же не познакомиться? Буду только рад, – ответил Маркс.

– В таком случае, я приглашу их.

Подошли двое, представились: Карл Шаппер – наборщик, Генрих Бауэр – сапожник. Оба немцы, оба изгнанники, члены «Союза справедливых». Бауэр – маленький, щуплый, но лицо решительное, взгляд упрямый, испытующий. Едва познакомившись с Марксом, спросил:

– Почему люди из обеспеченного класса примыкают к нашему движению. Что ими движет?

– Разное, – ответил Карл. – Думаю, что общего ответа нет.

– Так. А что же движет лично вами? Почему вы пришли сюда?

– Меня привел Энгельс, – попробовал отшутиться Маркс, но Бауэр шуткой не удовлетворился.

– А все-таки? – продолжал он допытываться. – Вы любите рабочих? Вы им сочувствуете? Вы ненавидите богатых? Вы мечтаете об идеальном обществе?

– Ах, господин Бауэр, – ответил, вздохнув, Маркс, – все эти вопросы я мог бы задать и вам. Но я все-таки отвечу: опыт моей жизни и мой научный поиск привели меня к убеждению, что будущее принадлежит пролетариату…

Разговор продолжить не удалось: началось собрание. Председательствовать поручили Чарльзу Кину, ветерану чартистского движения. Медлительный, убеленный сединами Чарльз Кин занял председательское место. Обвел всех присутствующих добрым взглядом, покивал приветственно головою, сказал, четко произнося каждое слово:

– События, равного этому, еще не было. Создание международной демократической организации представляется мне началом новой эпохи. Я надеюсь, что она станет могучей силой, мировой силой. Я говорю это без преувеличения. И испытываю при этом чувство, которое сродни счастью.

Затем начались выступления ораторов. Карл с нетерпением ждал, когда будет предоставлено слово Энгельсу. Оживился, когда председательствующий назвал его имя. Проводил Энгельса к трибуне ободряющей улыбкой.

Его слушали с большим вниманием.

– Только пролетарии, – сказал Энгельс, – способны уничтожить национальную обособленность. Только пролетарии могут установить братство между различными нациями. И потому демократическая организация, о которой мы тут говорим, международная демократическая организация должна объединить демократов и пролетариев.

Энгельс помог руководителям Просветительного общества немецких рабочих в Лондоне установить контакт с чартистами и лондонской организацией «Союз справедливых», чем во многом помог созданию общества «Братские демократы».

На этом шестинедельное пребывание Маркса и Энгельса в Англии завершилось. В конце августа они вернулись в Брюссель. С Энгельсом приехала и Мэри Бернс, ставшая его женой.