Кацурагава Хосю - Краткие вести о скитаниях в северных водах

Так [он] увещевал [кодаю], а оказалось наоборот: он сам умер раньше [его], а Кодаю выжил и теперь сумел вернуться на родину. Разве не является [он] до удивления везучим человеком!

Один за другим умерли от болезней: в час быка в 20-й день той же луны — Дзиробэй, в час зайца в 16-й день десятой луны — Ясугоро, в час зайца в 23-й день той же луны — Сакудзиро, в час тигра в 17-й день двенадцатой луны — Тйдзиро, в час дракона в последний день девятой луны следующего года — [года] дракона — Тосукэ (2 часа утра 20/31 августа 1783 г.; 6 часов утра 16/22 октября; 6 часов утра 23 [октября]4 ноября; 4 часа утра 20/31 декабря 1783 г.; 8 часов утра 30 [сентября] 10 октября 1784 г. — соответственно). Оставшиеся в живых совсем приуныли и изо дня в день только и думали: "Хоть нам и удается еле-еле оставаться в живых, но нет никаких вестей о том, чтобы можно было вернуться на родину, и кто знает, с какими еще трудностями придется встретиться здесь". А некоторые даже думали, что скончавшиеся раньше, пожалуй намного счастливее [нас]. Но потом, одумавшись, говорили: "Лишь бы остаться в живых, а тогда с помощью богов и будд, может быть, найдется и возможность снова вернуться на родину". [все] жили только ожиданием корабля, который должен прийти за людьми.

Прошло уже больше полгода, как [они] попали на этот остров, а языка все еще не понимали. Иногда русские смотря на одежду и вещи потерпевших кораблекрушение, говорили: " Это тёва " [75]. и хотя эти слова застряли[у них] в ушах, было непонятно, что они означают: то ли "мне хочется получить это", то ли "это плохое" или "хорошее", или же они насмехались, говоря, что "это грязное".

И вот однажды Исокити решил, что каков бы ни был смысл этих слов, / 23 / станет понятно, если мы сами попробуем применить их. И, показав на котел, как раз в это время находившийся рядом, сказал: " Это тёва ", — ему ответили: " Котёу ". И тут стало понятно, что эти слова означают вопрос: "Это что такое?". И с тех пор они стали записывать все, что слышали, постепенно запоминать слова и начали немного говорить. Потом, решив, что вместо того, чтобы сложа руки, попусту терять время, лучше работать, стали вместе с островитянами ездить на острова Крысьи, Кыска [76], Чук, Унимак и помогать [им] ловить морского бобра, зарабатывая этим себе на жизнь. Тем временем [они] все лучше и лучше понимали язык и однажды спросили [у русских]: "Где корабль, на котором вы приплыли сюда?" Им на это ответили, что корабль развез по окрестным островам приехавших из России и потом ушел на Командорские острова [77], чтобы собрать шкуры, и остался там.

Через три года после этого, в июле месяце, наконец пришел русский корабль. Однако в то время дул сильный северный ветер, корабль не мог войти в гавань и ушел обратно в открытое море.

Но постепенно ветер и волны стихли, а когда [корабль] снова хотел зайти в бухту, вдруг опять поднялся шторм и кораблю пришлось войти в залив, не доходя одной версты до гавани, в которую он шел. Тут ветром и волнами оборвало якорную цепь, и корабль в конце концов разбился. Однако находившимся на судне людям удалось на шлюпках высадиться на сушу, мало-помалу выловили и оснащение корабля. Членов экипажа было двадцать четыре человека. Груз корабля состоял из шкур.

Итак, потерпел крушение и тот посыльный корабль, в ожидании которого [они] жили эти годы и месяцы. [моряки] совершенно пали духом, думая, что же теперь [с ними] будет. Уныние [их] было еще больше, чем вначале, во время крушения [их] собственного судна. Ведь подумать / 24 / только: Россия была для них совсем неведомой страной, и если бы даже они на одном корабле с людьми из той страны уехали с острова, так ведь это еще совсем не значило, что [они] вернулись бы к себе на родину и трудно было предугадать, какие горести еще встретятся впереди. И если, тем не менее они так печалились из-за того, что разбился тот корабль, то можно себе представить, до чего тяжела и горька была [их жизнь] на острове. К этому времени одежда на потерпевших кораблекрушение [японцах] износилась и вся порвалась, и они, выпросив одежду из птичьих перьев, как у островитян, или из шкур морского льва, одевались [в нее]. Однажды Невидимое сказал Кодаю и его спутникам:

— Кто знает, когда теперь снова придет корабль. А мы-то так надеялись, что после стольких лет, проведенных на острове, наконец-то вернемся на родину! И вот корабль погиб. Так или иначе, если построить [новое] судно и перебраться на Камчатку, можно как-нибудь спастись, потому что оттуда тянется суша. Давайте же возьмемся за дело все вместе!

И вот, собрав вместе снасти русского корабля, старые гвозди, оставшиеся от корабля Кодаю, и дерево, выброшенное на тот остров, они через год построили корабль грузоподъемностью около шестисот коку. На него погрузились двадцать пять русских и девять [японцев во главе] с Кодаю [78], взяв с собой шкуры морских бобров, нерпы, морских львов, а также продовольствие — вяленую рыбу и вяленых диких гусей. 18 июля в год овцы (1787 г.) корабль отбыл с Амчитки и, пройдя морским путем одну тысячу четыреста верст (верста состоит из пятисот саженей, в одной сажени семь магариганэ [79]восемь бу на наши меры), 23 августа того же года благополучно пристал к Камчатке. На берегу увидели парацука, т.е. навес от солнца, сооруженный наподобие кая [80], но из полотна. Человек двадцать жен и детей русских, находившихся там на службе собирали плоды травы под названием ягодэ . / 28 / Туземцы в той местности точно также дикари, как эдзо [81]но там находится много приехавших из России высоких чиновников от местного начальника и ниже.

Увидев, что в бухту вошел корабль, навстречу [ему] вышел местный начальник Конон Данилович Орлеанков [82]. [он] принял от Невидимова потерпевших кораблекрушение, [затем все] сели на речное судно и, пройдя верст пять, вышли на сушу. Кодаю поселили в доме местного начальника, а остальных восемь человек — в доме у Василия Добрынина, писаря местного начальника. Местный начальник имеет чин секунд-майора и [получает] жалованья четыреста [рублей] серебром. Говорят, что за время службы в тех краях полагается добавка в тысячу пятьсот [рублей]. [его] семья состоит из одиннадцати человек, считая и старых и малых. [в качестве своих] слуг он использует всех подчиненных [ему]" мелких чиновников. Через каждые пять лет все [они] сменяются. К восьми человекам, [остановившимся] у Добрынина, местный начальник прикрепил одного лекаря, одного солдата и одного слугу. Пищей снабжал тоже местный начальник.

Это место представляет собой небольшую деревню в пятьдесят-шестьдесят домов. Вечером в день прибытия [нашим морякам] дали вяленой рыбы по названию "чавыча" [83]и в оловянной чашке какую-то белую жидкость с плодами тарава ( тарава — название какой-то травы, что это такое, неизвестно), к этому подали что-то похожее на кумадэ [84], ножи и большие ложки. Кумадэ употребляются вместо палочек для еды [х аси ]. Перечисленные три предмета — это приборы, которыми повседневно пользуются во время еды жители той страны (см. рисунок). На следующее утро подали лепешки из муги [85]и такую же жидкость, как упомянутая выше, в налитых доверху сосудах из коры вишни [86]. Эта жидкость очень вкусная, и она была гуще, чем накануне вечером. Однако, что это такое, [наши моряки] не знали и думали, что, вероятно, [она] приготовлена из корней сараны, как и прежде.