Юлий Квицинский - Время и случай

Договор о партнерстве, добрососедстве и сотрудничестве, думается, в полной мере заслужил титул «большого» договора, с которым он практически уже вошел в историю. Он детище новой эпохи в международных отношениях, свидетельство глубоких позитивных перемен в наших отношениях с немцами, европейцами вообще. Не буду скрывать: не только для нас, но и для наших партнеров, как в Западной, так и Восточной Европе, договор послужил моделью для ряда других крупных документов, которые уже подписаны или готовятся к подписанию. Одним словом, это одна из важных опорных конструкций качественно нового общеевропейского устройства.

Договор о развитии широкомасштабного сотрудничества в области экономики, промышленности, науки и техники закладывает солидный правовой фундамент для взаимодействия с Германией во всех этих сферах, вобрав в себя много положительного из того, что было ‘ накоплено в наших связях как с ФРГ, так и с ГДР.

На рассмотрение Верховного Совета представлены также договор об условиях временного пребывания и планомерного вывода советских войск с территории ФРГ и соглашение о некоторых переходных мерах, охватывающих весь комплекс вопросов, связанных с временным нахождением войск на немецкой земле.

Договор по войскам регулирует всю совокупность организационных, юридических, административных и других аспектов пребывания наших войск в Германии и их вывода.

В нем нашло адекватное отражение многое из того, что было у нас в соглашениях с ГДР. В равной мере он учитывает договорные урегулирования ФРГ с западными государствами, чьи войска размещены на ее территории. Может возникнуть вопрос: сопоставимы ли условия пребывания наших войск в Германии по новому договору с условиями пребывания там войск трех держав?

Они не сопоставимы, конечно, в главном. Советские войска не являются союзниками ФРГ, не обязаны ее защищать, осуществлять совместное военное планирование, обучение, стандартизацию техники, поддержание складов и инфраструктуры в рамках объединенного командования и т. д.

Что же касается других параметров, включая статус советских войск, то они сопоставимы с условиями, которые предоставляются войскам иностранных государств в ФРГ. Во многих случаях они такие же, как и для бундесвера.

По соглашению о некоторых переходных мерах ФРГ выделяет на цели пребывания и вывода советских войск 15 млрд марок: 12 млрд — безвозмездно и 3 млрд — как беспроцентный кредит с погашением через 5 лет. Львиная доля этих средств (7,8 млрд марок) предназначена для осуществления в Советском Союзе специальной жилищной программы для выводимых из Германии военнослужащих и членов их семей, в рамках которой будет построено в 1991–1994 годах 4 млн кв. метров жилой площади, а также четыре домостроительных комбината мощностью 100 тыс. кв. метров в год каждый. Всего будет построено 33 военных городка в РСФСР, на Украине и в Белоруссии. В конце января прошли первые конкурсные торги на строительство 4 городков. В феврале они были продолжены. Мы исходим из того, что в мае начнется Практическое строительство. 0,2 млрд марок выделяется на программу подготовки и переподготовки военнослужащих, увольняемых в запас. 1 млрд марок выделяется на транспортные расходы в связи с нуждами ЗГВ. Есть все возможности для того, чтобы разумно и эффективно использовать все средства для решения, безусловно, непростых социальных проблем, возникающих в связи с пребыванием и выводом наших войск из Германии.

В результате глубоких преобразований на Европейском континенте стало возможным национальное единство Германии. Это, несомненно, фактор общеевропейского и общемирового значения. Столь же бесспорно и то, что без прочных советско-германских связей и взаимодействия невозможно обеспечить подлинную стабильность и безопасность на континенте. От того, как будут складываться эти отношения, будет зависеть во многом лицо будущей Европы, положение дел в мире.

Сейчас есть возможность наполнить живым содержанием новую главу в истории советско-германских отношений. У немцев, у советских людей, у всех европейцев есть исторический шанс окончательно подтвердить свой выбор в пользу примирения, согласия, добрососедства и сотрудничества. Упустить этот шанс, поставить под сомнение уже достигнутое на новом этапе мировой истории было бы неразумно и опасно».

В заключение я выразил надежду, что депутаты Верховного Совета примут решение ратифицировать представленный пакет документов и выразят тем самым от имени высшего органа народовластия в нашей стране готовность и волю сторон соблюдать и использовать заключенные в них богатые возможности в интересах нашей страны, советско-германского сотрудничества, мира и стабильности в Европе.

После меня от имени комитета по международным делам выступил его председатель А. С. Дзасохов. Затем был объявлен перерыв, после которого заседание решили сделать закрыть. Обоснование этого решения, дававшееся некоторыми депутатами, было достаточно характерным: не надо ни открытого обсуждения, ни поименного голосования, так как многие из присутствующих наметили поездки в ФРГ, хотят участвовать в совместных предприятиях и т. д. В этих условиях они не осмелятся открыто выступать против ратификации, критиковать договор.

«Вот и высокая принципиальность», — подумал я в тот момент. Но заседание, конечно, должно быть закрытым. Это было политически правильное решение. В открытом заседании, когда присутствует пресса и представители дипломатического корпуса, труднее отвечать со всей необходимой полнотой на вопросы депутатов, объяснять мотивы и замыслы тех или иных наших действий.

После перерыва пришлось больше часа отвечать на вопросы. Почти все они задавались ранее на комитетах, так что отвечать было нетрудно. Все шло хорошо, пока в дело не вмешался министр культуры Н. Н. Губенко, который возражал против возвращения хранящихся у нас немецких культурных ценностей, доказывая, что за все время немцы нам практически ничего не вернули из того, что вывезли из советских музеев и библиотек в годы войны. Взаимности и теперь не будет, несмотря на статью 16 «большого» советско-германского договора. На этом основании министр подвергал сомнению целесообразность самой статьи.

Я возражал: такую позицию министра культуры не понимаю, тем более что речь идет об общечеловеческом культурном достоянии. Мы его никому не показываем, зачастую храним в неподходящих условиях, действуем по принципу — чем отдавать немцам, путь лучше мыши сгрызут. Взаимность же должна быть обеспечена. Есть идея создания специального советско-германского фонда, который должен был бы обеспечить справедливые условия передачи друг другу культурных ценностей. К тому же еще требует выяснения вопрос о самом статусе, который имеют те или иные предметы и произведения. Одно дело, если это конфискованная нацистская собственность, другое — экспонаты из частных коллекций. Возвращать надо только то, что вывезено незаконно. Так и записано в договоре. Тут надо поработать юристам.