Вирхиния Вальехо - Любить Пабло, ненавидеть Эскобара

Военные действия идут по нарастающей. Если считать Бернардо Харамильо [259], следующего кандидата на президентский пост от Патриотического объединения и Карлоса Писарро Леонгомеса, набирается уже четверо кандидатов на президентский пост, заплативших жизнью за политические амбиции. Но никто не отваживается просить объяснений у человека, который все это время отвечал за безопасность всех кандидатов: бессменного главы Административного департамента безопасности.

Кроме учебы и общения с Интерполом, была еще одна причина, по которой я провела в Германии бóльшую часть из четырех лет, прошедших после моего расставания с Пабло в 1987 году.

В июле 1981 года я была единственным колумбийским журналистом, аккредитованным на свадьбу Карлоса и Дианы, принца и принцессы Уэльских. После шестичасового репортажа, который я провела одна, я возвращалась на родину счастливая и гордая: Би-би-си и пресс-центр Королевской семьи предложили мне работу. Я отказалась, потому что мечтала о собственной программе, которую мы задумали сделать вместе с Марго. Эта мечта была для меня слаще любого голливудского фильма и предложения любого из ведущих международных каналов. Прилетев из Лондона в Париж, я несколько часов провела в ожидании своего рейса в Боготу. Рядом со мной сидела очаровательная девушка, с которой мы разговорились о королевской свадьбе. После посадки в Париже она представила мне своего брата, который встречал ее в аэропорту имени Шарля де Голля. Затем они собирались отправиться вместе на юг Франции. Пока она угощала племянника мороженым, мы разговорились с братом девушки. Мне показалось, что, как и я, этот сын немецкого аристократа и красотки из Ломбардии также не нашел счастья в семейной жизни. Попрощавшись, мы оба знали, что очень скоро увидимся вновь. Когда в первый же вечер после моего возвращения в Боготу Дэвид Стивел заявил мне, что собирается уйти к одной из своих актрис, я спокойно ответила:

– Уходи прямо сейчас, потому что вчера я познакомилась в Париже с человеком, за которого хочу выйти замуж. Он красив, моложе тебя на 10 лет и в сто раз элегантнее. Только подпиши документ, который мой адвокат пришлет тебе через пару дней и дай тебе бог быть таким же счастливым, какой собираюсь стать я.

Я влюбилась в Пабло, потому что он подарил мне свободу: в понедельник, в январе 1983 года, он сказал мне, что в ближайшую пятницу, как только я освобожусь от своего экс-супруга, я должна поужинать с ним прежде, чем следующий поклонник умыкнет меня. И, начиная с того вечера, я полюбила этого человека, своего соотечественника, и уже едва вспоминала того, из дальней страны. Прекрасный человек, за которого я когда-нибудь выйду замуж и которого, согласно прогнозу Денниса, я полюблю, придет в мою жизнь, чтобы подарить мне на короткое время все формы счастья, которые, как я думала, могут быть доступны только для праведников в раю. И вернется, чтобы сыграть самую странную роль в смерти Пабло и в моей жизни.

К тому моменту он уже около двух лет был в разводе и, узнав от сестры, что я нахожусь в Германии, поспешил приехать ко мне. Бавария, на мой взгляд, является воплощением сельского рая на земле, а Мюнхен – рая городского: неоклассическое совершенное творение безумного короля и его композитора, автора тетралогии «Кольцо нибелунга». За несколько недель мы обходим Старую пинакотеку, где собраны сокровища многих столетий и Новую пинакотеку, полную шедевров наших современников. Мы гуляем по окрестностям Баварии – этой живописнейшей пасторали, созданной самим Богом. И мы невероятно счастливы. Через некоторое время он просит меня выйти за него замуж. Я обдумываю это предложение в течение нескольких дней и соглашаюсь. Он надевает мне на палец кольцо с бриллиантом в восемь карат – число вечности – и назначает дату свадьбы на май следующего года. Его мать говорит мне, что скоро мы поедем в Париж, чтобы заранее, за шесть месяцев, заказать свадебное платье от Пьера Бальмена. Это будет подарок моей будущей свекрови нам на свадьбу. В первый раз за всю мою жизнь все близится к прекрасному финалу, достойному самого избалованного из эпикурейцев или же моего обожаемого суфийского поэта XIII века.

Через несколько недель моя будущая свекровь присылает за мной шофера. Когда я приезжаю, она кладет передо мной брачный контракт: в случае развода или в случае смерти ее сына – одного из основных наследников ее второго мужа-мультимиллионера – за мной будет признано право лишь на небольшой процент от наследства моего будущего мужа. Я воспринимаю все происходящее как оскорбление, чем это, безусловно, и является. Ледяным тоном эта дама сообщает мне, что если я не подпишу бумаги, она лишит сына наследства. Когда я прошу у нее объяснений по поводу такого резко изменившегося ко мне отношения, она вынимает из секретера конверт, полный моих совместных с Пабло фотографий и анонимное письмо. Я спрашиваю ее, знает ли мой жених о том, что здесь происходит. С иронией она отвечает, что не хочет препятствовать счастью своего сына, но в течение часа он будет информирован о причинах, побудивших ее и ее мужа принять такое решение. Я отвечаю, что ее сын уже знает о моих отношениях с Пабло Эскобаром и что она разрушает все наши надежды на счастье, потому что я никогда не выйду замуж за человека, с которым мы не будем равны в горе и в радости. И добавляю, что если меня не будет рядом, ее сын никогда не будет счастлив.

Уговоры моего возлюбленного не помогают. Я даю ему срок в несколько дней, чтобы убедить мать поменять решение. Вернув ему кольцо, я в ту же ночь возвращаюсь в Колумбию с разбитым сердцем.

Дома я узнала об убийстве двух человек. Они находились по разные стороны баррикад, и я была лично знакома с обоими: Густаво Гавирия Риверо и Диана Турбай Кинтеро.

Смерть первого очень сильно опечалила меня. Не столько из-за него самого, сколько из-за понимания того, что без этой скалы, которая защищала его столько времени, Пабло озвереет еще больше, а платить по счетам будет вся страна. Он потерял поддержку, так сказать, основоположников этого бизнеса. У него остался только его брат Роберто. И хотя ему можно было полностью доверять в вопросах финансов, El Osito не мог так же хорошо руководить бизнесом, как это делал Густаво, помешанный на абсолютном контроле и обладающий достаточной твердостью для управления преступной империей. В особенности в ситуации, когда другой партнер почти всегда отсутствует и требует все больше и больше средств на войну со всем государством. Я знаю, что, несмотря на безусловную преданность и неоспоримые таланты родного брата, без кузена Густаво бизнес Пабло стремительно покатится вниз, а его враги не преминут этим воспользоваться. Пабло прекрасно понимает, что следующий в очереди он сам. А раз так, чем более жестоким он будет, тем вернее он проложит себе путь в историю.