Адам Nergal Дарский - Исповедь Еретика

Ты спрашивая, почему он убил человека?

Нет. Не смог. Это его личное дело. Видимо, были причины.

Как и причины покончить жизнь самоубийством?

Не знаю.

Как ты отреагировал на эту новость?

Это был удар, шок. Йон казался воодушевленным, когда я разговаривал с ним о новом альбоме Dissection. Ничто не указывало на то, что он пустит пулю себе в голову и простится с жизнью. Я расспрашивал у общих знакомых, тех, кто видел его за несколько дней до смерти. Он отыграл последний концерт. Не было похоже, что он в депрессии. Наоборот, Йон казался человеком полностью счастливым, находящимся в согласии с миром. Но он поступил так, а нс иначе. Я не хочу судить. Единственное, что я могу сделать, — постараться понять.

Удается?

Мне сложно представить ситуацию, которая могла бы подтолкнуть меня к самоубийству. Я слишком люблю жизнь.

Когда в твоей жизни появились женщины и секс?

Мне было шестнадцать лет. Девушке — двадцать; у нее уже был ребенок. Я был пьян в стельку, поэтому сексом произошедшее можно назвать с натяжкой… Ну а на самом деле, девственность сознательно и на трезвую голову я потерял с Селиной, моей первой любовью.

Как ты с ней познакомился?

Так же, как и с Баалом, — мы жили в одном доме и были соседями. Мы вместе ходили в школу и учились играть на гитаре. Тогда она не интересовала меня как девушка: в школе была слишком худой. Когда я перешел в старшие классы, общение между нами прервалось. Я видел ее изредка, в основном через окно. Наблюдал за изменениями… Селина округлилась в нужных местах, у нее была аппетитная грудь. Приковывала взгляды. Все в округе безуспешно пытались подкатить к ней. Она же была холодна и неприступна: девушка-недотрога. Как-то раз я встретил возле дома ее брата. Захотелось узнать новости. Он ответил, что Селина как раз дома, следовательно, я могу спросить и сам. Это был порыв. Просто позвонил в домофон, сказал: «Привет, это Адам Дарский». Мы не общались долгое время, но она все равно меня впустила. Мы разговорились… А вскоре начали встречаться. Селина была из абсолютно другого мира, но это не имело значения. Когда тебе шестнадцать, достаточно того, что ты сидишь рядом с красивой девушкой, ощущаешь ее близость, вдыхаешь запах. Но Селина давала гораздо больше. Она умела выражать свое собственное мнение. Была воспитанна, хорошо училась, бегло говорила по-английски… Вдохновляла меня.

Тебя не привлекали «металлистки», девушки твоего круга?

Нет. Для меня были важны красота и уникальность. Над остальным можно поработать.

Как ты работал над Селиной?

Я наполнил ее мир своей страстью. Приносил кассеты, которые она с интересом слушала. Со временем погрузилась в атмосферу и сама начала покупать новые альбомы. Наверное, ей понравился метал. Она увидела в нем то, что видел я. Для большинства людей эта музыка — просто звуковой хаос. Я же видел именно то искусство, которое может воспитать так, как ничто другое. Речь не шла даже о широком акустическом разнообразии, важна была также тематика: религия, любовь, секс, политика и проблемы общества, история — серьезные темы и незначительные тоже…

Слушать музыку — это одно, но ты ее играл.

Селина быстро начала заниматься делами нашей группы. Приняла участие в фотосессии для мини-альбома Bewitching the Pomerania. Satyricon, одни из лидеров норвежской блэк-метал сцены, тогда как раз выпустили альбом Nemesis Divina. На одну из песен был снят прекрасный, полный эротизма клип. Satyricon показал, насколько качественно могут работать блэк-метал группы. И любительской камеры в этом случае было недостаточно. Мы пошли тем же путем.

Та фотосессия стала смелым шагом…

Нам было по девятнадцать лет, и мы открывали новый мир. Нагота сегодня — ходовой товар, не только в блэк-метале. Тогда было иначе. Селина открыла лишь грудь, но мы считали, что это мощно.

В альбоме Grom можно также услышать ее голос.

Селина всегда хорошо пела. Хотя я не знаю, была ли она страстно увлечена нашей музыкой. Это был эксперимент, который не до конца себя оправдал. В конечном итоге все вышло не так, как должно было быть. Мне трудно сейчас слушать эти фрагменты без некоторого смущения.

Думаешь, Селина была в тебя влюблена?

Очень сильно. Никогда позже я не встречал женщины, которая была бы так мне предана. Селина многое делала, выручала меня практически во всем. Она ходила на почту отправлять письма, переводила интервью. С ней мой английский сильно развился. Мы жили словно семейная пара. Я возвращался из лицея, а на столе меня ждал обед. Ее деньги были моими деньгами. Во время нашего общего путешествия по Скандинавии я в буквальном смысле опирался на нее, потому что сам обычно на ногах не стоял.

Ты хотел познакомиться с родиной музыки, которая тебя вдохновляла?

Раньше Норвегию или Швецию связывали с фьордами, нефтью и лососем. Блэк-метал это изменил. Сегодня даже тамошние политики изучают историю этого жанра: оказалось, что теперь весь мир ассоциирует север Европы с этой холодной и брутальной музыкой. Это их экспортный товар. Когда я отправился туда впервые, блэк-метал был еще в андеграунде, только позже он въехал на белом коне в мир поп-культуры. Меня воодушевляло, что столь радикальная музыка расцветает в месте, где даже шестидесятилетние продавщицы овощных магазинов идеально владеют английским. Это был другой мир. Я осознал, как много необходимо наверстать моей стране, чтобы достигнуть такого уровня.

Ты говоришь о музыке или об уровне развития?

О том и о другом. В Польше только что развалился коммунизм, шла бешеная трансформация. Куда ни глянь — мы были в полной жопе.

Ты много путешествовал в то время?