Адам Nergal Дарский - Исповедь Еретика

Вы нашли человека, который выкинул Evangelioti в Сеть?

Это было несложно. Журналисты получают некоторые записи. Мы быстро установили, где произошла утечка. Бешенство прошло, потому что я хорошо знал этого человека. Я просто развел руками. Shit happens. Оказалось, что Луиза, главный редактор журнала Terrorizer, случайно рассекретила нашу запись. Случайно сбросила не ту папку, и альбом появился в Сети.

Точно случайно? Ты веришь в это?

Может, я и наивный, но да, я верю. Сегодня это уже неважно. Луиза извинилась и компенсировала ущерб. К этому больше не возвращаемся.

Ты следил за событиями, связанными с подписанием Европейского антипиратского соглашения ACTA?

Да, я следил за ситуацией. Ближе мне была позиция протестующих, чем сторонников его подписания. Мне всегда по дороге с теми, кто борется за свободу.

Но ты не комментировал публично эту тему.

Я чувствовал себя не вправе. У меня нет юридических знаний, так что не знаю, изменит ли это соглашение что-нибудь. Много моих знакомых было против ACTA. Они говорили, что его подписание можно расценивать как ограничение свободы в Сети. Но были и те, кто считал, что для артистов введение таких ограничений будет выгодно.

Как Збигнев Холдыс. Протестующие накинулись на него как волки.

Мне очень нравится Збышек. Он моя икона. И речь идет не только о его жизни и музыке. Я ему очень благодарен.

Когда на меня нападали в прессе, он всегда вставал на мою защиту. Я и не просил его. Он помогал мне, потому что верил, что у каждого есть право говорить, что ему хочется. И если на такого человека нападают и делают из него врага свободы, разве это нормально? Мне кажется, нет.

В большинстве вопросов, хотя бы в вопросах пиратства, у вас абсолютно различные взгляды.

Прекрасно! В этом суть свободы. У него свои мысли, у меня свои. И мы оба имеем права их высказывать. И мы не должны закрывать свои рты. Но тем временем в Интернете Збышека распяли. И рот ему пытались заткнуть люди, которые боролись за свободу. Мне этого не понять.

Отвлекаясь от ситуации с Холдысом, тебя не удивило, что пользователи Интернета смогли организовать такой большой протест?

Я был удивлен масштабом акции. В хорошем смысле. Это показало, как сильно мы любим независимость. Интернет — ее личное пространство, где информация живет без цензуры. Манипулирование появляется там, где можно поделиться информацией. В Сети таких обменников предостаточно. Вы выкладываете текст в Интернет, и его может прочитать каждый желающий. И никто не может его изменить. Люди знают это и защищают свое пространство.

Можно от них избавиться?

Я думаю, что нет. Это революция. Она длится долго и зашла слишком далеко, чтобы кто-то смог сказать: «Стоп!» Загляни, например, в газеты, не в таблоиды, а серьезные издания. Они начинают рассказывать о событиях в Интернете. Кто-то делает запись в Twitter, и сразу же об этом пишет пресса, это тоже важно. Они чувствуют, где сегодня рождается информация.

Когда мы говорили о мире желтой прессы, ты вспомнил о работе Зигмунда Баумана и сравнении современных форм коммуникации с «блестками». Он имел в виду Интернет.

Согласен. У виртуальной революции есть и темные стороны. Твитнуть может каждый: «Съел суп», «Через час конец работы», «Зацените мою новую прическу». Нас заливает бессмысленной информацией. И сложно выудить из этого болота стоящие вещи. Мы привыкли к тому, что, открывая страничку, каждый день находим на ней что-то новое. Жизнь информации становится короче и короче. Я делаю запись в Facebook. В первый день под ней появляется двести комментариев, на следующий — двадцать, а на третий уже никто не комментирует. Все ждут следующей записи, потому что старая неактуальна и неинтересна. Речь идет не о качестве, но о темпе.

Так Интернет — это хорошо или плохо?

Ни то, ни другое. Это всего лишь инструмент. Но люди об этом забывают. Их жизнь проходит в Сети, а нс в реальности. Один из моих друзей расстался с девушкой. Она сначала удалила его из друзей на Facebook, а только потом порвала в реальности. Когда слышу о таких вещах, то радуюсь, что я из поколения, у которого не было компьютеров. Посмотри, сегодня Twitter или Facebook заменили почту. Классическое письмо — это абстракция. Сесть и написать несколько страниц? Кому бы этого хотелось? А я писал такие письма. И знаю вкус глубоких отношений. Я способен оценить Интернет, но не втягиваюсь в него полностью.

Официальный сайт группы, канал на YouTube, профиль Behemoth и твоя фан-страничка на Facebook, личная страница, интернет-магазин, блог… Много всего. У тебя есть время заниматься этим, не втягиваясь полностью?

За сайтом и магазином следит мой друг, наш вебмастер, Мацей Manticore Груша. Конечно, я ему помогаю и все контролирую. Всем остальным я занимаюсь сам, но только делаю записи, потому что информатика — это черная магия для меня.

Тебе не хотелось узнать этот мир с технической стороны?

К компьютеру я отношусь как к автомобилю. Я умею водить машину. И мне этого достаточно. Я не заостряю внимание на том, как работает двигатель.

Когда ты на самом деле оценил силу компьютера?

Оценил быстро, но пользоваться начал не сразу. По крайней мере самостоятельно.

Тебе не нравятся технические новинки?

Очень нравятся. В принципе, я осваиваю их в один миг. Я настоящий гаджетоман. Когда появились мобильные телефоны, то и у меня он появился. И неважно, что размером с буханку хлеба. Он у меня был, я мог говорить, отправлять сообщения… По началу я мог общаться с двумя-тремя друзьями, потому что только у горстки знакомых было это чудо техники. Общение всегда было важно для меня. Но вот с компьютерами я запоздал. В конце девяностых ездил за электронной почтой на велосипеде.

Manticore, который уже тогда уговаривал меня освоить Интернет, всегда был в этом вопросе в первых рядах. У пего была электронная почта, а у меня нет. Поэтому я всем давал его адрес. Если кто-то мне писал, Мацей звонил: «Мер, тебе тут письмо от Metal Blade Records пришло». Я садился на велосипед и ехал к нему, чтобы прочитать сообщения от студии. Если у меня не было времени, то он читал мне все по телефону, а я диктовал ответ. Я в этом тогда ничего не понимал, жил в каменном веке и высылал факс на почте.

Долго это продолжалось?