Аполлон Давидсон - Сесил Родс — строитель империи

Йоханнесбургская газета «Стар» 30 декабря выходила каждые несколько часов. В третьем выпуске, изданном в пять часов вечера, говорилось: «Увы, конфликт неизбежен. Неопределенность кончилась. Положение крайне серьезное».

На какой-то момент показалось, что неопределенность, висевшая над городом уже несколько недель, действительно кончилась. Было подготовлено «Обращение к населению Йоханнесбурга» от имени временного правительства республики ойтландеров. Подписали его около шестидесяти человек во главе с Чарлзом Леонардом и Лайонелом Филлипсом — они значились президентом и вице-президентом новоявленной республики.

Срочно распаковывались ящики с оружием, заблаговременно привезенные и спрятанные в шахтах. Появилось даже объявление с призывом вступать в формируемый медицинский отряд. Главным центром активности заговорщиков было управление родсовской «Голд филдс».

Но почти сразу же выяснилось, что заговор подготовлен из рук вон плохо. Дело даже не в том, что в него были втянуты далеко не все шахтовладельцы Ранда — «рандлорды». Главное, зачинщики не получили той широкой поддержки ойтландеров, на которую они надеялись. Вся организация оказалась непродуманной. Заговорщики метались от раздачи оружия к призывам не допускать незаконных действий. Во всем царила неуверенность, нерешительность, страх. Это стало очевидным почти в первые же часы, во всяком случае уже в ночь с понедельника на вторник, когда город не сомкнул глаз. Все замерли в ожидании, но мало кто решился браться за оружие. И когда на улице раздался чей-то возглас: «Мы побили голландцев», несколько голов на мгновение высунулись из окон, но этим все и ограничилось. Обыватели выжидали. Это и решило судьбу города.

«Обращение к населению Йоханнесбурга» так и не увидело свет. Редактор газеты «Стар», где оно печаталось, получив набор, так перепугался, что немедленно рассыпал его. Успели отпечатать лишь несколько экземпляров.

Уже утром 31 декабря сам Комитет реформ обратился через эту газету с призывом: «Комитет настойчиво просит население воздержаться от любых действий, которые могут быть восприняты как враждебные правительству».

А инженер Хеммонд, один из руководителей комитета, испугавшись, решил поднять над зданием «Голд филдс» четырехцветное знамя Трансвааля, хотя он, Хеммонд, подписал «Обращение к населению Йоханнесбурга», где говорилось, что создается новая республика и у нее — свой флаг. Трансваальские чиновники отказались дать Хеммонду флаг Трансвааля, опасаясь надругательства над ним. Пришлось любимцу Родса и его друзьям самим находить полотнища четырех цветов — красного, белого, синего и зеленого, шить из них четырехцветный флаг Трансвааля и поднимать его на глазах у огромной толпы, которая увидела в этом капитуляцию.

Всеобщая неразбериха час от часу росла. Никто ничего толком не знал, а слухи носились самые противоречивые. Мужья срочно отправляли жен и детей в Кейптаун. Поезда брали штурмом. Людей набилось столько, что они могли только стоять, прижатые друг к другу. Одна женщина родила ребенка, он умер, а она продолжала держать его на руках, стиснутая со всех сторон.

Обстановка в течение трех дней — 30–31 декабря и 1 января — менялась не раз. Но ясно было одно — мятеж ойтландеров против режима Крюгера не состоялся. Он угас, так и не разгоревшись.

…Но Джемсон и его солдаты этого не знали. Они продолжали идти вперед, хотя от усталости — все медленнее. В пути встретили Новый год. 1896-й. На горизонте все чаще мелькали силуэты бурских всадников — они собирались в отряды и старались окружить англичан. Но у буров не было орудий и пулеметов, и поначалу они держались на почтительной дистанции.

В первый день нового года несколько раз вспыхивала перестрелка. Англичанам пришлось пустить в ход и пулеметы, и пушки. Джемсон получил новое послание от Робинсона с требованием уйти из Трансвааля. Не поверил Джемсон в серьезность этих приказов? Или считал, что уже поздно?

Скорее всего, был уверен, что британские власти шлют приказы для отвода глаз, а на самом деле желают успеха его делу. Главное, чувствовал поддержку Родса. Верил в победу, а победителей не судят. И упорно продолжал начатое.

Но шансов не было, и не только там, в Йоханнесбурге, но и здесь. Возле поселка Крюгерсдорп, когда до Йоханнесбурга оставался один переход, отряд попал в ловушку. Тут и там из-за гребней холмов и за валунами поблескивали бурские винтовки. А солдаты Джемсона выдохлись. Они шли, лишь с короткими привалами, уже четвертые сутки. В последний день почти ничего не ели. Люди и лошади падали от усталости.

Буры могли из-за укрытий перестрелять англичан одного за другим. Это они и стали делать. Англичане метались, окруженные со всех сторон. Этот кошмар начался вечером первого января и возобновился на рассвете второго.

Осталось одно — сдаться. Джемсон не предвидел этого. В его отряде не было даже тряпки, которая могла бы послужить белым флагом. Выручила женщина с ближайшей фермы. Ее передник подняли на оглобле. Это было утром 2 января, когда Джемсон потерял убитыми и ранеными уже семьдесят три человека.

Покормив падающих от изнеможения англичан, буры сразу же повели их, поникших и раздавленных, в свою столицу. Вечером того же дня ворота городской тюрьмы Претории захлопнулись за Джемсоном и его людьми. Там же оказались и йоханнесбургские заговорщики.

«Бросок», «набег» или «рейд» Джемсона длился трое с половиной суток. Попытка мятежа в Йоханнесбурге — и того меньше. Но как гром гремит не одновременно с молнией, так и грохот в «большой политике» начался, когда события в самом Трансваале уже кончились.

Собственно, шумиха в европейских столицах началась еще 31 декабря, когда весть о нападении на Трансвааль достигла Европы. Руководители германского министерства иностранных дел и колониального департамента, отменив все приемы, собрались в Потсдаме у императора Вильгельма II и решили немедленно принять меры. Во-первых, послать в Трансвааль отряд морской пехоты, а во-вторых, сделать грозный запрос английскому правительству.

В осуществление этих решений капитану крейсера «Морской орел», стоявшего у побережья португальского Мозамбика, был дан приказ высадить на берег и отправить в Преторию военный отряд — под предлогом защиты германских подданных. А Гатцфельду, послу в Лондоне, поручили запросить английское правительство, одобряет ли оно действия Джемсона, и затребовать свои верительные грамоты, если ответ окажется неудовлетворительным.