Андрей Колесников - Путин. Человек с Ручьем

— ОБСЕ пытаются превратить в вульгарный инструмент обеспечения внешнеполитических интересов одной или группы стран в отношении других стран. И под эту задачу «скроили» и бюрократический аппарат ОБСЕ, который абсолютно никак не связан с государствами-учредителями. «Скроили» под эту задачу процедуры принятия решений и использования так называемых неправительственных организаций. Формально, да, независимых, но целенаправленно финансируемых, а значит — подконтрольных!

Мне было интересно: что произойдет, когда господин Путин закончит? Будут ли аплодисменты? Хотя бы из вежливости? В конце концов, хотя бы в благодарность за то, что Владимир Путин сделал наконец то, о чем они все просят его с тех пор, как он начал работать президентом России: он стал им понятней. Можно даже сказать, что теперь он как на ладони.

Было понятно и то, что мы присутствовали при вполне историческом событии. Мы стали свидетелями «мюнхенской речи Владимира Путина». Оставалось понять, с каким знаком эта речь входит в историю. Это обстоятельство и должны были прояснить аплодисменты — или их отсутствие. И то и другое также было обречено попасть в историю.

Аплодисменты были жидкими. Но были. В конце концов, Константин Косачев не сидел сложа руки.

Владимир Путин после этого не сошел со сцены. Ему предстояло ответить на вопросы.

— Вы могли бы признаться в том, что за счет расширения НАТО восточные границы стали более надежны, безопасны, — сказал депутат бундестага. — Почему вы боитесь демократии? Я убежден, что только демократические государства могут стать членами НАТО. Это стабилизирует соседей. И к вопросу о том, что происходит внутри вашей страны. Убили Анну Политковскую, это символ. Можно сказать, это касается многих журналистов. И потом, страхи всякие, закон о неправительственных организациях… Это вызывает тревогу.

Кроме того, президента России попросили поделиться прогнозом развития ситуации в Сербии и Косово и «прокомментировать опыт, который сложился у российских военнослужащих в Чечне». Ему также рассказали, что в «90-е годы российские эксперты активно помогали Ирану в разработке ракетных технологий, и Иран сейчас имеет продвинутые ракеты среднего и дальнего радиуса действия, что позволяет ему нанести удар по России и по части Европы».

— Я уверен, что историки не напишут в один прекрасный день, что во время нашей конференции была объявлена вторая холодная война, — сказал другой депутат бундестага, который сразу решил оценить исторический замах господина Путина. — Но могли бы.

Некоторые участники конференции были под впечатлением от речи президента, которое сами себе не могли, похоже, толком объяснить, и обращались к нему с теплотой в голосе, которой сами стеснялись. От этого их вопросы звучали еще жестче.

— Я понимаю вашу искренность, — сказал один американский сенатор, — и надеюсь, что вы согласитесь с нашей искренностью. США не разрабатывают новое стратегическое оружие уже более двух десятилетий, а вы недавно испытали «Тополь-М», который уже размещен в шахтах и на мобильных установках. Вы критиковали США за односторонние действия и дважды сказали, что военные действия могут быть законными, только если они одобрены ООН. США ведут боевые действия в Ираке и Афганистане по решению ООН.

В общем, вопросы сыпались на господина Путина «градом».

— Вы говорили об опасности однополярного мира, — говорили ему, — а в России, по мнению многих, мы видим все более однополярное правительство, где конкурирующие центры влияния вынуждены следовать партийной линии, будь то Госдума, руководство в регионах, СМИ, бизнес-сообщество, НПО.

Президент России отвечал на эти вопросы еще полчаса. Он рассказывал, что все его «действия внутри страны, в том числе касающиеся изменения порядка избрания в Государственную думу, направлены именно на укрепление многопартийной системы в стране». И мне казалось, ему уже совершенно не важно, верит ли ему кто-нибудь в этом зале.

— НАТО — это прежде всего военно-политический блок. Военно-политический! — разъяснял он собравшимся, и становилось ясно, что он еще не поставил на них крест. — И конечно, обеспечение собственной безопасности — это прерогатива любого суверенного государства. Мы с этим и не спорим. Пожалуйста, мы против этого не возражаем. Но почему обязательно нужно выдвигать военную инфраструктуру к нашим границам при расширении?! Вот на это нам может кто-нибудь ответить?!

Господин Путин внимательно вглядывался в листок, на котором записывал вопросы.

— Знаете, — хмурился он, — я так накарябал здесь, что уже сам не разберу, что я записал… Я тогда отвечу на то, что сам могу прочитать, а если я на что-то не отвечу, вы напомните мне свои вопросы… Что будет с Косово, с Сербией? Это могут знать только косовары и сербы. И давайте не будем за них решать, как они устроят свою жизнь. Не нужно корчить из себя Господа Бога и решать за все народы все их проблемы!

Некоторые в зале сидели уже просто с каменными лицами — любая попытка корчить Господа Бога закончилась бы у них провалом хотя бы по этой причине. На других лицах я видел мольбу: «Ну хоть Бога-то не надо трогать! Бери нас, грешных!»

— Если кто-то из участников этого весьма сложного процесса между этими народами почувствует себя оскорбленным, униженным, это будет тянуться веками, — предупредил президент России. — Мы только загоним проблему в тупик.

Я подумал, что российский президент, может быть, решил напугать европейцев и американцев всем своим видом не в последнюю очередь именно из-за Косово. Он давал им понять, что все для себя решил, мосты сжег, терять ему теперь нечего и они видят перед собой человека, который пойдет до конца. И поэтому лучше с ним не связываться. Вот так же Владимир Путин, похоже, уверен, что примерно те же мысли он не так давно внушил президенту Грузии Михаилу Саакашвили и только по этой причине Грузия не ввела войска в Абхазию и Южную Осетию. Теперь, не исключено, Владимир Путин решил распространить положительный опыт и на Косово.

Насчет опыта российских военнослужащих в Чечне Владимир Путин высказался коротко: «Опыт малоприятный, но большой».

В какой-то момент стало понятно, что Владимир Путин начал уставать. Он говорил уже часа полтора. Отвечая на вопрос, зачем в «90-е годы Россия оказывала Ирану помощь в создании ракетной техники», президент России заявил:

— Россия здесь ни при чем. Уверяю вас. Меньше всего здесь замешана Россия. Меньше всего.

Сразу стало не очень понятно: так ни при чем или все-таки замешана, но меньше всего? Владимир Путин решил исправить собственное замешательство:

— Если вообще хоть как-нибудь замешана… Но, наверное, там, знаете, на уровне бизнеса что-то могло происходить. У нас обучали специалистов в институтах и так далее. И мы по просьбе, по информации наших американских партнеров на это жестко отреагировали. Сразу же и жестко… Но из Соединенных Штатов до сих пор поступает военная техника и специальное оборудование. До сих пор! До сих пор поступают из наличия в вооруженных силах, из Пентагона запчасти к самолетам F-14! Несмотря на то что расследование идет в США по этому поводу, с границы эти запчасти забрали, вернули назад и через некоторое время опять, по имеющимся у меня сведениям… если они не точны, проверьте их, — озабоченно произнес президент России, и американский журналист, сидевший впереди меня, расхохотался и захлопал — либо информированности выступавшего, либо его актерскому мастерству, — опять на границе задержали те же самые грузы. Даже с пометкой «вещественное доказательство»!