Андрей Колесников - Путин. Человек с Ручьем

— Ну да, — снова согласился он. — Теперь, видимо, должен быть строгий выговор.

— А потом строгий выговор с занесением, — вспомнил и я более раннюю практику. — И только потом следует увольнение.

— Да… — сказал министр. — А вот до этого, может, и не стоит доводить.

Но все-таки он был в этом не уверен.

Между тем наводящих вопросов президент никому из министров не задавал, пока очередь не дошла до министра труда Максима Топилина. Дело в том, что речь очень быстро зашла именно о пенсионной реформе и об этих самых 4 %. Министр заявил, что пенсионная реформа должна начаться в 2015 году и что в этом случае и право выбора, куда направить 4 % — в накопительную или распределительную систему, — должно быть у человека тоже до 2015 года, тем более что по этому поводу есть соответствующее поручение президента.

Последнее замечание произвело сильное впечатление на президента России. Он заявил, что на него не надо переводить стрелку и что он никогда не давал таких поручений. Он не является сторонником непроработанных решений — это правда, но поручений не давал, и не надо путать его замечание о том, что не стоит спешить, с его поручением перенести введение новой пенсионной формулы на 2015 год.

В Екатерининском зале загрохотали отодвигаемые стулья: это корреспонденты информагентств бросились в коридор передать миру диалог президента с министром труда. На лицах министров появились нехорошие улыбки. Они поняли смысл этого грохота: через несколько минут ленты агентств будут переполнены.

Еще примерно полчаса совещание продолжалось в закрытом режиме. Ничего нового по сравнению с тем, что уже было сказано, Владимир Путин не произнес, хотя и говорил более резко — прежде всего о том самом ручном управлении и о системе, которую надо выстраивать немедленно, если кто-то хочет управлять страной по ней.

Тут-то и выяснилось, что, пока такой системы нет, Владимир Путин намерен взять управление правительством в свои руки.

— Реализация указов (президента России. — А.К. ), — заявил Владимир Путин, — это не какой-то довесок к текущим задачам правительства. Я хочу предостеречь от подобного факультативного, поверхностного подхода. Указы — это и есть стратегическая основа и база для работы всей системы власти. И надеюсь, что мы все вместе и я в особенности будем самым строгим образом следить за выполнением этих задач.

До сих пор он не говорил такого: «я в особенности». Видимо, считает, что пришло время сказать.

Перед входом в стоматологический кабинет больницы села Головнино один из врачей сказал премьеру, что им в больницу очень нужен маммограф.

— Что вам нужно? — переспросил премьер.

— Маммограф, — уже не так уверенно повторил врач.

Господин Путин позвал губернатора:

— Раздевайся! Ложись.

Губернатор снял куртку и без лишних раздумий лег в стоматологическое кресло. Владимир Путин взял в руки бормашину. Губернатор машинально открыл рот. В глазах его было все то же, что бывает в глазах человека, который приходит на прием к зубному врачу. То есть в них было все то же, что бывает в глазах губернаторов во время встречи с премьером.

— Ну что, купишь маммограф?! — спросил премьер, нацеливаясь сверлильным прибором в рот губернатору.

Евгений Савченко энергично кивнул глазами.

— Маммограф, — на всякий случай пояснил он потом премьеру, — это для женщины…

— Знаю, — перебил его господин Путин.

Было бы очень странно, если бы премьер чего-то не знал.

Господин Путин попросил соотнести планы развития каждого министерства «с задачами, которые изложены в указах президента Российской Федерации от 12 мая прошлого года, внести соответствующие коррективы и на ближайшие пять лет, и на каждый год».

— Я прошу, — продолжил президент, — в течение месяца такие планы подготовить, сделать их достоянием гласности и представить мне. Повторяю: в течение месяца. А в конце текущего года я встречусь с каждым из вас — обсудим результаты работы за год — и публично заслушаю доклады по достигнутым результатам.

То есть теперь правительство будет работать не по своим планам, а по майским указам Владимира Путина, и для каждого министра часом икс станет встреча с президентом в конце года.

Членов кабинета министров ждет не система, а именно ручное управление. И управлять правительством теперь намерен Владимир Путин.

И это гораздо серьезней, чем отставка одного или двух министров.

Это вотум недоверия правительству, который ему вынес Владимир Путин.

В конце 2001 года в Кремле прошла беспрецедентная пресс-конференция Владимира Путина. Это потом она станет традиционным форматом общения президента с народом, но тогда это было впервые. Кремлевская служба пригласила несколько журналистов, посмотреть эту пресс-конференцию в том же самом Кремле, этажом выше зала, где Владимир Путин отвечал на вопросы своего народа.

С журналистами Владимир Путин был ровен и любезен, но чувствовалось, что и его задела эта пресс-конференция. Он почти сразу спросил, как нам все это понравилось. Этот вопрос не оставил равнодушным никого. Понравилось всем, а некоторым даже очень понравилось.

В этом вопросе нет желания понравиться, как может показаться. Я думаю, что между фразой «как вам понравилось?» и желанием нравиться на самом деле бездна. Вот он произносит, допустим, все ту же Мюнхенскую речь свою, и со всех сторон люди, с которыми он выходит из зала и идет к машине, со всех сторон успевают так нахвалить эту речь, что ты поневоле начинаешь гордиться собой, уважать себя так, как ты еще две минуты назад себя не уважал. Так можно начать себя уважать даже безмерно, уже до конца жизни, что бы потом эта жизнь с тобой еще ни сделала.

А ведь западных журналистов ты же не спросишь: ну, как это было? Потому что они тут же все это опубликуют — российский лидер не уверен в себе.

Президент сказал, что, пожалуй, нет другого формата, который позволил бы высказать столько необходимого такому количеству людей. При этом он, по его словам, сознательно удержал кое-какую информацию.

— Не стал говорить. Например, по поводу нашей уголовной политики. Помните, сказали, что за мелкие правонарушения конопатят людей в тюрьме… Конечно, нам нужно, чтобы люди с серьезными правонарушениями получали большие сроки. Нам нужно менять практику помилования. Вообще-то это исключительное право президента. Понимаете, в прошлом году мне вот такой фолиант приносят… Это люди, которых надо помиловать. Вот мы и помиловали более 2 тысяч убийц. Ни в одной стране мира ничего подобного нет.

Президент сказал, что он принял решение де-факто делегировать это право губернаторам и президентам субъектов Федерации.