Леонид Млечин - Плевицкая

Из дела-формуляра Ковальского, приложенного к настоящему делу, видно, что Ковальский при использовании по линии ИНО имеет ряд фактов, подозрительных в проведении им разведывательной работы в пользу Польши. В принадлежности к агентуре польской разведки Ковальский виновным себя не признает.

Учитывая, что обвиняемый Ковальский Петр Георгиевич, согласно приказу наркома внутренних дел СССР — Генерального Комиссара Государственной Безопасности — тов. Ежова — № 00495, осужден, и дело о нем рассмотрено соответствующими судебными инстанциями,

постановил:

Следственное дело № 50479 по обвинению Ковальского Петра Георгиевича — направить в 2-й отдел УГБ НКВД УССР».

Упомянутая в обвинительном заключении статья 117-я Уголовного кодекса РСФСР, принятого в 1922 году, — «Разглашение должностными лицами не подлежащих оглашению сведений».

Обвинительное заключение в декабре 1937 года утвердил заместитель начальника областного управления майор госбезопасности Григорий Борисович Загорский-Зарицкий. Через несколько месяцев он сам будет арестован как «участник военно-фашистского заговора в органах НКВД» и покончит с собой в Лукьяновской тюрьме в Киеве.

Донецкие чекисты знали, что Ковальский работал на советскую разведку. Но в областном управлении НКВД и не подумали осведомиться относительно Ковальского в Москве… А во внешней разведке и не подозревали о том, что Ковальского провинциальные чекисты сочли польским шпионом и расстреляли. И еще два года после смерти Ковальского тщетно искали его по всей стране.

Судьбы других действующих лиц этой истории также приближались к трагическому завершению.

В оккупированной Франции русские эмигранты разделились.

Некоторых эмигрантов еще перед войной выставили из Франции. На выборах в июне 1936 года левые получили большинство голосов в парламенте и сформировали правительство Народного фронта, которым руководил Леон Блюм. В апреле 1938 года правительство Блюма приказало выслать генерала Шатилова, генерала Туркула, капитана Ларионова…

Антон Туркул охотно обосновался в нацистской Германии. Разочаровавшись в РОВСе, он во главе верных ему дроздовцев вышел из союза. Создал собственную организацию — Русский национальный союз участников войны. Он внушал своим сторонникам:

— Нельзя же до бесконечности ждать, что кто-то или что-то спасет Россию, и самим ничего не делать. Нам пора начать верить в собственные силы, пора организовываться, работать. В эволюцию советской власти мы не верим. Сталин такой же палач русского народа, каким был Троцкий или Дзержинский…

Девиз для своего союза Туркул выбрал такой: «Бог — Нация — Социальная справедливость». Встретившись с помощниками Туркула, фон Лампе записал: «Программа, как я понял, носит обычный фашистский характер».

«Наш идеал — фашистская монархия», — заявлял генерал Туркул. Он изъявил желание служить Гитлеру. В феврале 1944 года вступил в Русскую освободительную армию генерала Власова. В 1945 году принял под командование добровольческую бригаду, созданную на территории Австрии. После разгрома Третьего рейха наказания за коллаборационизм избежал. Жил в Западной Германии…

Некоторые его бывшие сослуживцы тоже охотно пошли в услужение Гитлеру. Генерал Петр Краснов и его казаки отправляли германскому правительству приветственные телеграммы, клялись фюреру в «верности и преданности» и готовности под знаменами Германии вступить в совместную борьбу против Советского Союза.

А вот Деникин отказался иметь дело с нацистами, считая это невозможным для русского патриота. Когда немцы захватили Францию, Деникины уехали на атлантическое побережье. Жили бедно, мерзли в не приспособленном для зимы домике, без теплой одежды. Ксения Васильевна сожалела, что не успела до войны купить Антону Ивановичу лишние брюки.

Двадцать второго июня 1941 года, в день нападения на Советский Союз, немцы арестовали на территории оккупированной Франции немало русских эмигрантов, в том числе и жену Деникина. Но, узнав, кто она, освободили. Немцы предложили генералу перебраться в Германию, обещали ему создать приличные условия.

Антон Иванович был счастлив победой Красной армии над вермахтом, гордился тем, как русский солдат дрался с немцем. Но это не изменило его отношения к советской власти. После войны во Франции были сильны коммунисты. Генерал почувствовал себя неуютно. В ноябре 1945 года Деникины отправились в Соединенные Штаты. Там Антон Иванович и скончался 7 августа 1947 года. Его похоронили на кладбище Детройта с воинскими почестями, которые американские вооруженные силы оказали бывшему командующему одной из союзных армий в Первой мировой войне. Потом прах перезахоронили на русском Свято-Владимирском кладбище в штате Нью-Джерси.

Его последним желанием было покоиться в русской земле, когда жизнь в России переменится. По распоряжению президента Путина в октябре 2005 года прах генерала и его жены Ксении Васильевны — с согласия их дочери Марии Антоновны — перевезли в Москву и захоронили в Донском монастыре.

Другие эмигранты в Париже охотно сотрудничали с немецкими оккупационными властями. Работе Русского общевоинского союза немцы не препятствовали.

Генерал-лейтенант Владимир Константинович Витковский вспоминал, как 12 февраля 1941 года раздался звонок в управлении 1-го отдела РОВСа. Трубку снял Василий Асмолов, делопроизводитель 1-го отдела. И сразу подозвал Витковского.

— Вы говорите по-немецки? — спросил звонивший.

— Да, немного.

— Вас вызывают в полицию безопасности на улице Соссэ. Завтра, 13 февраля, в десять утра. Приемная на третьем этаже.

Перед разговором Витковский попросил вызвать переводчика. Он боялся неправильно понять сотрудников СД, внушавших страх. Ему сообщили, что он не может руководить отделом РОВСа.

«Я был поражен подобным распоряжением, — вспоминал Витковский. — Я указал, что наше отношение к немецким властям было всегда лояльное и что наша главная цель была и есть — борьба с коммунистической властью в России для освобождения русского народа и восстановления национальной России».

Немцы улыбнулись и объяснили генералу, что Советский Союз — союзник Германии, поэтому Витковскому запрещено заниматься политической деятельностью, он даже не должен появляться на улице Колизе.

Вернувшись в штаб, Витковский подписал приказ: «Ввиду моего болезненного состояния, по требованию врачей, я временно не могу нести обязанности начальника 1-го Отдела Русского Обще-Воинского Союза и приказываю Генерального штаба генерал-лейтенанту Стогову вступить во временное исполнение должности начальника 1-го Отдела».

До того Николай Стогов несколько лет был начальником канцелярии РОВСа. А через четыре месяца Германия напала на СССР, и на следующий же день немцы разрешили Витковскому «выздороветь» и вернуться к исполнению своих обязанностей.