Андрей Жариков - Солдатское сердце

— Да, это тот самый ваш щеночек, — ответил Косенко. — Послушный. Хозяин сказал «лежать» — значит, умри, но не вставай. Даже голоса не подаст. Нельзя.

Урал, улавливая, что говорят о нем, посматривал то на хозяина, то на Жукова. Глаза темно-коричневые, умные.

— Ну, иди ко мне, иди, — позвал Жуков собаку. — Хороший, иди!

Сеттер посмотрел на хозяина и, получив разрешение, робко подполз к Георгию Константиновичу, положил голову на колени.

— Люблю сеттеров. Умные и красивые собаки. Не ожидал, что твой сын порадует меня таким отличным псом. А как работает?

— Превосходно, — ответил Косенко, садясь рядом с Жуковым. — И представьте себе, почти не натаскивал. Умница. Все отлично понимает, быстро находит и, удивительно, чужую дичь не подбирает…

Жуков рассмеялся:

— Трофеи чужие не приписывает себе.

Георгий Константинович как-то быстро перешел на деловой лад, заинтересовался.

— Ну, докладывай, Петр, много дичи? — спросил он строго.

Петя обстоятельно рассказал об озерах поблизости, где и сколько замечено выводков, как лучше подойти к плесам, где построены шалаши.

— А шалаши зачем? Это же не весенняя охота с подсадными.

Петя заметил, сколь непроницаемо и властно лицо Георгия Константиновича.

— Я тоже так думаю, — ответил Петин отец, — шалаши, пожалуй, не нужны.

Но Петр не согласился:

— Шалаши потребуются. Они без крыши, и из них можно по перелетной птице стрелять. А впереди плесы, на рассвете удобно по сидячим шарахнуть…

Жуков засмеялся, поворошил волосы на голове Пети.

— Люблю настойчивых людей, имеющих свое мнение. Ну, а пока, может быть, мы «шарахнем» по ухе?

За приготовление стола взялся сам Косенко-старший. Он расстелил скатерть, выложил из корзины помидоры, огурцы, хлеб, колбасу, поставил перед Жуковым тарелку.

— Не узнаю тебя, Федор! — удивился командующий. — Тарелочки, колбаска… Мы же на природе, а не на банкете. Попроще. Ставь ведро с ухой вот сюда. Всем по деревянной ложке и по краюхе хлеба… Проголодался сегодня. Выехал в шесть утра, а вот сейчас, — он посмотрел на часы, — уже одиннадцать ночи. Зови коноводов. Ухи, вижу, всем хватит. И дозорных снимай. Вижу, ты охрану расставил.

Красноармейцы все, как один, от ужина отказались, сославшись, что уже ели пироги и пили чай. Петя подтвердил. Уха получилась отменная. Петя выловил большого линя и положил на тарелку перед Жуковым.

— Рано. Надо нахлебаться вдоволь ухи, — улыбнулся Георгий Константинович. — Помню, в детстве учили есть из общей миски. Загнала меня нужда к дяде-скорняку в мастерскую, и в первый же день казус. Сели обедать, а я проголодался и раньше всех пару кусочков мяса выловил. С удовольствием проглотил их и уже начал вылавливать третий, как неожиданно получил ложкой по лбу. За что — не пойму. Хозяйка Матрена объяснила: «Не суйся без команды». Били здорово за малейшую провинность. А условия препаршивые: в мастерской пыль, работали часов до одиннадцати, спали тут же в мастерской на полу. Ко всему «городскому» привык быстро, но по деревне и дому скучал до слез. Я и теперь, признаться, не люблю город. Не могу без этого, — Жуков поднял клок душистой скошенной травы, понюхал. — Лес люблю, речки, простор. Ничего не было приятнее в детстве, как ходить с сестрой в лес за ягодами, грибами, хворостом…

Незаметно разговор перешел на другую тему. И Жуков, и Косенко-старший вспоминали общих знакомых, с которыми вместе сражались на фронтах гражданской войны, громили антоновщину на территории Тамбовской области. Вспомнили, как за разгром банды в селе Вязовая Почта, это было в двадцать первом году, Жуков, командир кавалерийского эскадрона, был награжден первым боевым орденом Красного Знамени.

А потом заговорили о службе в Белорусском военном округе. Удивлялись, как быстро и незаметно летит время.

— Все бы хорошо, Георгий Константинович, — сказал Косенко, когда красноармейцы ушли спать, — но, как видно по всему, скоро придется скрестить мечи с фашистами.

— А ты еще сомневаешься? — задумчиво ответил Жуков, поглаживая рукой Урала. — Это предотвратить уже нельзя. Военные действия развернулись не только в Европе, но и в Атлантике, в Северной Африке, на Средиземном море, Япония продолжает агрессию в Китае. Большие у нас планы усиления Красной Армии, но вряд ли успеем выполнить их до начала войны.

— Вы думаете, это произойдет через год?

— Если не раньше, — ответил Жуков. — Это может случиться внезапно. И нам надо хорошо подготовиться. Война может быть для нас очень тяжелой. Гитлер подмял почти всю Европу, он использует фабрики и заводы захваченных стран и производит больше, чем мы, военной техники. Он заставит воевать против нас армии своих союзников…

— Ну, мы ему зубы обломаем. Наша военная доктрина известна. Мы разобьем армию неприятеля на его же территории. — Генерал стукнул кулаком по своему колену.

— Это, Федор, уже политика, и разговор тяжелый, а мы на охоте. Давай поспим часок, — предложил Георгий Константинович. — Я вижу, Петр выкурил факелом комаров из палатки. Догадливый парень. Это хорошо.

Жуков заснул мгновенно. А отец и сын Косенко так и не могли заснуть. Еще было темно, когда невдалеке раздались два выстрела. Кому-то не терпелось начать охоту первым.

Урал вскочил и ткнул холодным носом в лицо Косенко: пора вставать, мол, уже охотиться надо.

— Знаю, знаю, успеем, — оттолкнул его генерал.

Петя выглянул из палатки. Над озером висел плотный туман. Звезды уже погасли.

— Папа, светает. Пора начинать.

— Ну и коротка летняя ночь, — сказал Жуков.

Озеро, на котором охотились Жуков и оба Косенко, оказалось небольшим и было полностью в их распоряжении, других охотников здесь не было. Шалаши пригодились. Из них каждому охотнику удалось, оставаясь не замеченным летящими птицами, сделать по нескольку выстрелов.

На восходе солнца охотники, развернувшись цепью, стали «вытаптывать» дичь. Без собаки поднять крякв было невозможно. Утки уходили из-под ног вплавь и прятались в камышовых зарослях, но от Урала уйти им было невозможно. Он то и дело делал стойки — замирал, потом по команде бросался вперед, поднимал уток на крыло. Раздавались меткие выстрелы, и Урал приносил хозяину дичь.

Две утки с шумом поднялись из осоки недалеко от Петра. Юный охотник поторопился, выстрелил дуплетом и промазал. Помешало солнце. Оно слепило глаза.

Георгий Константинович присел в камыше, пропустил над собой крякв, а затем быстро встал и выстрелил два раза. Упала одна и тут же вторая утка.

— Апорт! — крикнул Жуков. — Ищи!

Но Урал, забравшись на кочку, поднялся на задних лапах и смотрел на Петра, ожидая его команды.

— Можно, апорт, Урал! — Петя послал сеттера.

— Вот умница! — восторгался Георгий Константинович. — Какой пес! Отличная дисциплина!