Майкл Симс - Артур и Шерлок. Конан Дойл и создание Холмса

Тщательно выстраивая сюжет рассказа «Убийство на улице Морг» (позже автор описал его как «написанный в обратном направлении»), Эдгар Аллан По в максимально полной степени реализует свое представление о том, что в художественной литературе необходимо единство содержания, целостность 7. Он хорошо понимал, что, заранее, еще до того, как взять в руки перо, зная разгадку предлагаемой тайны, он выступал в качестве фокусника, чья первоочередная задача заключалась в том, чтобы отвлечь внимание зрителя (в его случае – направить внимание читателя по ложному пути). «Эти рассказы о логических рассуждениях в значительной мере обязаны своим успехом тому, что написаны в новом ключе, – писал Эдгар Аллан По американскому поэту Филипу Пендлтону Куку. – Я не хочу сказать, что они неискусны, но люди склонны преувеличивать их глубокомыслие из-за метода или скорее видимости метода. Возьмем, к примеру, «Убийство на улице Морг». Какое может быть глубокомыслие в распутывании паутины, которую вы сами (то есть автор) соткали для того, чтобы распутать?» 8

Эдгар Аллан По писал всего лишь несколько десятилетий после того, как барон Кювье обнародовал свою теорию о соотношении частей тела в организме животных. В рассказе «Убийство на улице Морг» детектив вручает рассказчику томик научных трудов со словами: «Прочтите этот абзац из Кювье». Дюпен сверялся с трудами знаменитого зоолога отчасти потому, что они пользовались схожими методами: воссоздание полной картины по нескольким фактам.

В рассказе «Убийство на улице Морг» тела молодой женщины, мадемуазель Камиллы Л’Эспанэ, и ее матери, мадам Л’Эспанэ, обнаружили в запертой квартире на пятом этаже дома на улице Морг в парижском квартале Сен-Рок. Они стали жертвами жестокого убийства. Их душераздирающие крики ночью привлекли внимание соседей и жандармов. Тело дочери, еще теплое, нашли в дымоходе камина, а тело матери было выброшено на мощеный дворик за домом, причем ее горло было перерезано с такой силой, что, когда жандармы пытались поднять труп, голова отвалилась.

Дюпен сообщил рассказчику, что он знает префекта полиции Г., который разрешит им, как частным любителям головоломок, обследовать место преступления. Дюпен по своему стилю и манере поведения напоминал готического персонажа, однако Эдгар По представил его в своей кровавой истории как воплощение разума. Рассказчик в этом детективе выступал зрителем, и, несмотря на обилие крови, расследование для Дюпена было прежде всего интеллектуальным упражнением.

Спустя некоторое время Дюпен разгадал тайну и объяснил, что убийцей стал орангутанг, сбежавший от своего хозяина, легкомысленного матроса. Испугавшись реакции женщин на него, обезьяна действовала неосознанно и убила мадам Л’Эспанэ, схватив бритву и повторяя жесты, которые она видела у своего хозяина, когда тот брился перед зеркалом. Дюпен разместил объявление в «Монд», газете, публиковавшей новости судоходства. В объявлении сообщалось, что в то утро, когда произошло убийство, был пойман «огромных размеров бурый орангутанг разновидности, встречающейся на острове Борнео». Матрос попался на удочку и, захваченный врасплох Дюпеном и его компаньоном, признался во всем, что и стало традиционной развязкой в детективных рассказах.

Естественно, Эдгар По многое черпал из того, о чем читал сам 9. Так, изданный в 1839 году рассказ о двойнике-допельгангере «Вильям Вильсон» был написан Эдгаром По под некоторым влиянием аналогичной идеи Вашингтона Ирвинга, изложенной в малоизвестной книге «Ненаписанная драма Лорда Бирона (Байрона)». Точно так же и у этого детектива имеются многочисленные источники. Даже его главный злодей не являлся исключительно плодом причудливого воображения Эдгара По. Американский поэт и воин Дэвид Хамфрис в конце XVIII века прославился сатирической поэмой «Обезьяна, которая побрила себя и своих друзей». Упомянутая в названии поэмы обезьяна Джеко подражала манипуляциям своего хозяина-парикмахера с бритвой. Джеко попыталась повторить движения своего хозяина, которые она часто видела, и нанесла ранения собаке и кошке, а затем попробовала побриться сама. Конечно же, обезьяна не осознавала при этом всей степени риска. В конце концов она «принялась, схватив бритву, быстро размахивать ею/И перерезала себе глотку от уха до уха» 10.

Забавы проказливых обезьян описывались в европейской художественной литературе задолго до того, как Кандид у Вольтера принял двух обезьян, занимавшихся любовными играми, за насильников. Выбор Эдгара По в пользу конкретного злодея из числа животных – орангутанга – был обусловлен его упоминанием в произведении другого автора, к которому Артур Конан Дойл также испытывал симпатии. Один из персонажей романа Вальтера Скотта «Граф Роберт Парижский», опубликованного в 1832 году (Артур Конан Дойл очень любил эту предпоследнюю книгу великого мастера), – одержимый жаждой убийства орангутанг. По описанию Вальтера Скотта, у него был «странный голос, хриплый и клокочущий», а в одном из эпизодов животное издало «глубокий завывающий и меланхоличный крик, в котором было что-то человеческое, вызывавшее сострадание» 11.

Убийца в рассказе Эдгара По также испускает страшные крики. В первом газетном сообщении об убийстве Дюпен прочел, что «мирный сон обитателей квартала Сен-Рок был нарушен душераздирающими воплями». В докладе жандарма сообщалось о громких и протяжных криках. Жандарм смог разобрать сердитую речь француза, а также визгливый голос, «очевидно, иностранца». Эдгар По вдоволь посмеялся над показаниями свидетелей: француз считал, что визгливый голос принадлежал итальянцу; голландец был уверен, что это был француз; англичанин предположил, что визжал немец; испанец же настаивал на том, что это, несомненно, был англичанин. Однако на самом деле это был орангутанг, визжавший, как орангутанг у Вальтера Скотта и махавший бритвой, как обезьяна у Дэвида Хамфриса.

Эдгар По скопировал и другие аспекты поведения орангутанга в романе Вальтера Скотта. «Затем что-то очень крупное, напоминавшее человеческое существо, – писал Вальтер Скотт, – прыгнуло вниз с люка, хотя высота была больше четырнадцати футов». В конце концов обезьяна убила человека, который вещал об оскудении веры 12. В рассказе Эдгара По орангутанг входил в помещение и выходил из него через высокое окно, а затем убил двух женщин, причем матери он перерезал горло: «Сильным взмахом мускулистой руки он чуть не снес ей голову».

Для Эдгара По, как и для многих его современников, приматы представляли темную сторону человечества. Они воспринимали их не столько падшими ангелами, сколько бесами животного мира. В своем более позднем рассказе «Прыг-Скок» (первоначально у него был подзаголовок «Восемь скованных орангутангов») Эдгар По вновь обращается к этому вызывающему тревогу существу. В данном произведении придворный карлик убеждает порочного короля и его министров нарядиться орангутангами, а затем в отместку за то, что они подвергали мучениям его и невинную Трипетту, поджигает их. Облачение злодеев в шкуры обезьян было призвано подтвердить их низменную натуру.