Мигель Руис - Тольтекское искусство жизни и смерти: история одного открытия

– Ты знаешь, как победить в этой игре? – спросил Мигель своего первенца.

– Ну да. Мне надо поубивать врагов и спасти принцессу, – ответил Мигелито. – Если меня убьют первым, то я проиграл.

– Вам нужно сделать кое-что важное, чтобы выиграть в этой игре, – сказал Мигель, – и чтобы выиграть в жизни.

– Что?

– Сначала нужно освоить игрушку.

– Какую игрушку?

– Игрушку? – Из-под журнального столика высунулась голова Лео.

– Ты про какую игрушку? – спросил Мигелито.

– Про этого паренька, – сказал Мигель, показывая на героя игры. – Марио.

– Или Луиджи!

– Они ведь в этой игре вместо вас, правильно? Игрушка – это вы.

– Ага…

– Выясните, что он может, какие у него есть способности и силы, – тогда вы будете знать, как преодолевать препятствия. – Мигель помолчал, глядя на лица сыновей. – В жизни вам нужно будет понять, что вы умеете, и потом стараться делать это все лучше и лучше. Вам нужно будет разобраться в себе, увидеть, какие вы. И когда вы освоите игрушку, вы овладеете игрой.

– Этой игрой?

– И жизнью тоже. Ведь это игра, и мы в нее играем. – Мигель улыбнулся, довольный тем, что они слушают, а не спорят. – Если мы не знаем правил, то не можем перейти на следующий уровень. Если мы не знаем нашей собственной силы, то оказываемся в проигрышном положении каждый раз, когда сталкиваемся с какой-нибудь трудностью. И проигрываем на всех уровнях, потому что не знаем игрушку. Мы терпим поражение от самих себя, а не от большого монстра.

– Баузера.

– Гумбы! [56] Гумба – злой гриб, самый простой враг.

– Ну да. Они нас уничтожают, потому что мы не позаботились о том, чтобы узнать самих себя.

Мальчики снова смотрели на экран, и каждый делал для себя свои выводы. По настоянию отца Мигелито сбросил программу и настроил новую игру, в которой должны были участвовать Марио и его брат Луиджи.

– Ну что ж, m’ijos , – сказал Мигель. – Покажите мне, на что вы способны.

Теперь мои сыновья – взрослые мужчины, они больше не ссорятся из-за игрушек. Они успели достаточно показать мне, на что способны. Уроки детства помогают им становиться мудрее. Живя с возрастающей осознанностью, они учатся быть хозяевами собственной истории. Может быть, мне не суждено больше разговаривать с ними, но я верю, что каждый из них будет размышлять над тем временем, которое мы провели вместе, над тем, что я делал, и над тем, что мог объяснить только словами.

Конечно, мы всегда учим своих детей, даже если сами толком не понимаем, в чем состоит урок. Мы передаем детям все, что узнали сами, обычно даже не задумываясь, правда ли все это и какими могут быть последствия наших слов. Дети слушают, даже когда делают вид, что не обращают на нас никакого внимания. Они слушают и учатся у нас. Потом они учатся в школе, у друзей, у своих кумиров. Кроме того, они учатся у видения планеты.

Мои родители делали все от них зависящее, чтобы понять что-то о жизни и передать это своим детям. Я тоже делал все возможное для моих детей, но не всегда был рядом с ними. Мне нужно было зарабатывать на жизнь, я также много работал над тем, чтобы освоить эту игрушку – узнать вот этого человека, себя. Я создавал новые стратегии, чтобы больше узнать о человеческом уме, и из моих игр вырос дар учительства. Уча людей, я старался наилучшим образом использовать внимание. Дети сразу понимают, как важно завоевать внимание другого человека. Если вам удалось привлечь внимание, открываются все каналы взаимодействия.

Ребенком я не был обделен вниманием родителей, когда они были в состоянии уделить его. Братья же не проявляли ко мне особого интереса. Я был младшим и почти не удостаивался их внимания. Друзей моего возраста у меня было немного, и я развлекал себя сам. Ища себе разные забавы, изобретая игры, в которые мог бы играть в одиночку, я был удивлен, когда обнаружил, что могу, оказывается, обратить на себя внимание старших братьев – людей, на которых я больше всего хотел произвести впечатление. Если мне было весело, когда я играл в какую-нибудь игру сам или с товарищем, обычно первым это замечал Хайме. Он мог подсесть к нам, начать что-нибудь подсказывать. Это привлекало внимание другого брата, Карлоса, который немедленно бросался соперничать с Хайме. Увидев это, к нам присоединялся Мемин. Освоив игру, братья больше не нуждались в моем участии. Они соревновались друг с другом, а про меня вскоре забывали. Тогда я придумывал новую игру, где правила были потруднее, и происходило все то же самое. Сначала заинтересовывались Хайме и Карлос, потом Мемин. Иногда еще одному брату, Леону, тоже становилось интересно, и он вступал в конкуренцию со всеми остальными. Невзначай я наткнулся на способ заполучить драгоценный приз – внимание моих старших братьев, – а заодно и приятно провести время.

Соревноваться – в природе человека. Прежде всего, люди борются за внимание. Этот самый главный вид соперничества начинается в раннем детстве и никогда не заканчивается. Я рассказывал своим мальчишкам о древних ацтекских играх, которые разыгрывались на стадионах для многотысячных толп. Они были похожи на наши современные игры с мячом, когда соревнуются две команды и нужно, например, попасть мячом в корзину или провести его за линию ворот, но, говорят, в те времена проигравшим отрубали голову. Правда это или нет, но идея привлекла внимание моих сыновей. Ставки были самые высокие, рассказывал я им: жизнь или смерть. Наградой было продолжение жизни, и единственным средством завоевать ее был мяч. То же самое можно сказать и о коллективном человеческом видении в любые времена – там мячом служит внимание . Его нужно завоевать и удерживать любой ценой.

То же самое я говорил и своим ученикам. Как шаман я создал множество притч, которые помогали доносить учение до людей. Я придумывал разные подходы к учению. Я говорил одно и то же по-разному и в разных контекстах. Я стал зачинателем новых традиций, и с каждым разом это получалось у меня все успешнее и успешнее. Как отец я пользовался играми, чтобы привлечь внимание моих детей, но они становились старше, и делать это было все труднее. В подростковом возрасте они почти утратили интерес к моей точке зрения. Вокруг хватало других заманчивых мнений. Естественно, теперь для них важнее стали взгляды друзей, их захватывал образ жизни знаменитостей, рок-звезд и профессиональных спортсменов. Как все дети, они отворачивались от одного учителя и начинали слушать других. Пройдет какое-то время – и они вернутся, как я вернулся к Сарите.

Компьютерная игра «Супер-Марио» стала хорошим учебным пособием и для моих сыновей, и для моих учеников. Я нахожу ценность в видеоиграх, потому что с их помощью можно объяснять жизнь визуально. Вряд ли большинство ребятишек смотрят на игры под таким углом зрения, но в конечном счете в правилах любой игры можно обнаружить метафоры жизни. По мере того как мы растем и мужаем, мы открываем свои сильные стороны. Мы развиваем свои таланты в школе, на работе, на спортивной площадке. Узнавая все больше о самих себе, мы продвигаемся в жизни и переходим в человеческом видении от одного уровня к другому. Когда-то я учился в начальной школе, а потом перешел в среднюю. Затем я стал студентом, изучал медицину. Окончив институт, я стал интерном, получил диплом. Работал терапевтом, потом стал специалистом. Заканчивая каждый этап учебы, я все больше узнавал о себе, это позволяло мне перейти на следующий уровень, и я оказывался в мире новых людей, где меня ждали новые вызовы. Жизнь каждого человека похожа на видеоигру. Каждая такая игра отражает нашу действительность и то, как мы ее понимаем. Сначала нам нужно освоить игрушку.