Анатолий (Джордж) Гуницкий - Так начинался Аквариум

Записывался альбом «Искушения» на примате, где к тому времени Бобу удалось каким-то образом выхлопотать у университетского руководства под аквариумные нужды приличных размеров комнату рядом с актовым залом. Там помещался аппарат, и по вечерам можно было репетировать, потому что лекции в зале читались, в основном, только в утреннее и дневное время. Джордж обычно побыстрее откручивал свой учебный день в медицинском, и поскорее ехал на примат. Он вспоминает, что «Искушения» они с Бобом записали во время зимних каникул, за три дня. С помощью самопального микшера, который иногда пусть скверно, но работал. Аппаратчиком АКВАРИУМА в то время был Марат Айрапетян. Марат тоже учился на примате. Потом Марат женился на Липе (Ольга Липовская). Не очень долго продолжалось у них таинство брака. Потом – но не сразу! – Марат развёлся с Липой и уехал домой, в Ереван.

В период заселения АКВАРИУМА на примат Боб и Джордж не только почти постоянно занимались своими аквариумными делами, но ещё и разработали основные положения Теории Всеобщих Явлений. Как давно известно, ТВЯ «представляет собой теорию, систематизирующую и объясняющую все факты жизни на основе их внутренней взаимоцелесообразности».

Родилась эта воистину универсальная теория на стыке «восточнолеруанского концептуализма, примитивного бретонизма и средненародного мифотворчества и представляет собой строго научный фундамент для центральных логических построений». Основной материал ТВЯ содержится в двух статьях и двух теоремах. Центральное место занимает «Теорема о птице сжёгшей землю». Она доказывается двумя постулатами. Первый – «Три равно восьми», а второй – это 2-й постулат Хамармера: «Хай-хед – это высокая шляпа о двух плоскостях». Большое значение в становлении ТВЯ имеют «теория двойного народонаселения» и исследовательская статья «О трудах академика Бурзуха». В последней рассматриваются градации окнооткрывания; о которых Бурзух писал: «Окна бывают открытыми, полуоткрытыми, полузакрытыми и закрытыми». Масштабность данного умозаключения не подлежит ни малейшему сомнению. Не менее серьёзными и значительными были и другие исследования, возникшие в безграничных недрах всеобъемлющей Теории Всеобщих Явлений.

Ударную установку купили у группы САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. Володя Рекшан и его знаменитая группа базировались тогда в помещении какого-то НИИ на Суворовском, Джордж с Бобом туда подъехали и за триста рублей приобрели целую, вполне приличную (пусть и старенькую немного) «кухню», на которой прежде играл Коля Корзинин.

Первое выступление АКВАРИУМА происходило в крошечном ресторанчике «Трюм» на Крестовском острове. Это была чья-то свадьба. Трудно вообще-то придумать группу более неподходящую для игры на свадьбе, только свадебный народ всё равно вовсю веселился. Джорджу кажется, что Аквариум получил за эту игру пятьдесят рублей, не меньше. Совсем недурственно для тех времён.

Вскоре АКВАРИУМ снова играл на свадьбе. На этот раз в «Англетере». Качество исполнения оставалось примерно на том же уровне, зато у господ музыкантов появились ощущения самодостаточности и причастности к чему-то большему. И даже некоторой самореализованности.

«Через несколько лет её у меня украли. Жалко, – вспоминает Джордж о своей ударной установке. – Правда, к этому моменту она мне была не очень нужна, все свои силы я тогда отдавал театру под руководством Эрика Горошевского, а в группе по имени АКВАРИУМ уже не играл».

Боб побывал в Сайгоне раньше Джорджа. Потом они поехали туда вместе. Параллельно в городе было ещё несколько кофеен, в которых тоже собирались любители лёгкого неформального общения. «Рим», «Ольстер», «Эльф», «Орбита». Кафе-автомат на углу Рубинштейна и Невского назывался «Ханой» или «Гастрит». АКВАРИУМ и его компания искали свой частный, камерный уголок, и в результате нашли небольшую кафешку на углу Литейного проспекта и улицы Некрасова. Назвали её «Abbey Road». Некоторое время там, в «Аббатской дороге», принципиально собиралась вся аквариумная группировка, так была предпринята слабая попытка мелкой оппозиции Сайгону. Правда, Сайгон всё равно победил. Неподалёку от «Аббатской дороги», на Литейном, в большом дворе имелся уютный сад, он именовался «Пале-рояль». Только самым популярным садом всё равно был Строг, волшебный строгановский садик на Невском, возле Мойки, он тогда ещё не превратился в то, во что, к сожалению, превратился теперь.

Много лет спустя Джордж оказался в том здании, где раньше находились университет и АКВАРИУМ. Здесь теперь царствовала ужасающе-почтенная организация под названием областное правительство и множество более мелких, скучных контор.

Там, где раньше на первом этаже были сцена и большой зал, нынче поселилась банальная столовая. Скучно пахнет вторыми блюдами.

А в углу, где когда-то скрывалась от суетного мира священная комната АКВАРИУМА, стоят столы, ящики, перегородки… Как трудно поверить, что здесь удалось записать «Искушения Святого Аквариума», сорокапятку «Менуэт Земледельцу» и джем с группой ZA.

Джордж зашёл в столовую, недовольно поглядел на изменившееся пространство, наспех сжевал какую-то стандартную еду и поскорее ушёл. Больше никогда туда не возвращался. Даже если он оказывается иногда где-нибудь неподалёку, то всё равно не тянет его больше к этому дому. В котором давным-давно, миллиард миллионов лет назад, начинался АКВАРИУМ.

Джордж однажды сказал: «Мне очень хорошо запомнилось, как Сева Гаккель неоднократно повторяет в своей аквариумно-биографической книге: «Мы были другими…»

Эти слова объясняют многое.

Да, в самом деле, все мы были Другими. По отношению к большинству тех, кто живёт рядом с нами. Мы ничем не лучше их, и они не хуже нас, просто мы в самом деле Другие, и поэтому у нас бывают разные «хорошо» и «плохо», мы по-разному оцениваем будущее и прошлое, мёртвое и настоящее, доброе и тяжёлое, холодное и чёрное. Иначе и не может, не должно быть.

Потому что мы – Другие.

Другие влюбляются и ссорятся. Другие работают, рожают, трахаются, ссорятся, мирятся, одалживают друг у друга то, что им хочется одолжить.

Другие курят траву, пьют чай, кофе и ещё то, что им хочется пить.

Иногда Другие даже напиваются.

Зато некоторые Другие полностью завязали со спиртным.

Другие читают книги, болеют, смотрят фильмы, играют в шахматы, надевают варежки – если зимой им холодно, сочиняют стихи и песни.

Другие ходят на концерты – желательно по знакомству и с проходкой, чем за живые деньги.

Покупают машины. Изнашивают джинсы. Покупают новые. Иногда эмигрируют. Иногда умирают. Другие совсем не ангелы, с ними происходит то же, что и со всеми остальными людьми.