Петр Худяков - Путь к Цусиме

В параллель с этим следует привести пример полной мобилизации английского флота. В последний раз, после известного столкновения эскадры Рожественского с флотилией гулльских рыбаков у Доггербанки (в ночь с 8 на 9 окт. 1904 г.), английская эскадра по изданному приказу была мобилизована в 24 часа. Вот там есть активная морская оборона страны, a у нас ее, бесспорно, вовсе не было [63]…

Эскадра Рожественского не успела еще миновать Атлантический океан, а уже начались толки о необходимости посылки подкрепления для нее. Адмирал Бирилев подал об этом докладную записку, и содержание ее на страницах "Нового Времени" было предано гласности капитаном Кладо в целом ряде статей. Эти статьи в свое время наделали много шума и принесли немало вреда России: благодаря этой шумихе, эскадра Рожественского была задержана в пути и стала ждать подкреплений; Японцы получили возможность проверить все имевшиеся в их распоряжении данные о нашем флоте и о новых вспомогательных эскадрах; они могли довольно верно рассчитать время прибытия Балтийско-Цусимской эскадры к берегам Японии и могли использовать это нежданно-негаданно явившееся в их распоряжение время для ремонта судов, для замены расстрелянных пушек новыми, частью для отдыха, частью для спокойного обучения личного состава боевой стрельбе [64].

Совокупность перечисленных выше фактов из области нерадения является тем более странной, что все время у нас был на Д. Востоке явный избыток начальствующих сил, которые должны были бы нести на себе обо всем этом заботы [65].

А между тем во время самой войны все наши подготовления оказались или запоздалыми, или недостаточными или недоброкачественными…

Цусимская катастрофа поэтому предвиделась и открыто предсказывалась в Кронштадте еще до выхода передового отряда нашей Балт. — Цусимской эскадры на Дальний Восток, но тем не менее обязательность выполнения для нее похода была решена морским ведомством в положительном смысле.

Но вот пришли и к Мадагаскару… "Выяснились во время плавания эскадры значительные недостатки ее лучших кораблей [66]; ясно было, что во время плавания личный состав эскадры не может быть обучен стрельбе… за недостатком снарядов, которые и сюда не были высланы"; определился и дух эскадры, и отсутствие нравственной сплоченности личного состава между собой и со своими начальниками… Надо было отозвать эскадру назад; но инициатива в этом направлении, конечно, должна была исходить из СПб.; нельзя было ждать ее от адмирала, который сам же первый настаивал на отправлении эскадры…

В "Новом Времени" (№ 10.506, от 3-го июня 1905 г.), через 3 недели после Цусимского боя, Суворин-отец рассказывал о том, что произошло в его присутствии за 10 месяцев перед этим во время прощального обеда на эскадренном броненосце "Император Александр IIІ-й" в августе 1904 г. в Кронштадте, перед уходом эскадры адмирала Рожественского на Дальний Восток. В ответ на всеобщие пожелания счастливого пути и пожелания победы, командир этого броненосца, капитан І-го ранга Бухвостов, откровенно говорил:

"Россия — совсем не морская держава [67]; русские никакого серьезного влечения к морю не имеют; они никогда не были настоящими моряками и никогда ими не будут; постройка этих громад-броненосцев только разорение казне и нажива строителям , и к добру она никогда не поведет. Вы смотрите и думаете, как тут все хорошо устроено. А я Вам скажу, что тут совсем не все хорошо. Вы желаете нам победы. Нечего и говорить, как мы ее желаем. Но победы не будет!.. Я боюсь, что мы растеряем половину эскадры на пути; а если этого и не случится, то нас разобьют Японцы: у них и флот исправнее, и моряки они настоящие. За одно я ручаюсь: мы все умрем, но не сдадимся"…

Н. М. Бухвостов считался во флоте одним из лучших морских командиров. При другом строе и режиме в стране во многом правдивые и пророческие слова раздались бы не в этой обстановке, не в этом обществе и не в это время. Тут надо было сеять мужество, бодрость духа и веру в свои силы, а не уныние и апатию. В данном же случае только и оставалось деликатно замять речь, что и сделал старший офицер Племянников; присутствовавшие на обеде старались объяснить ее "случайным настроением"; и все замалчивали ее в течение целых 10 месяцев, пока наконец пророчество не сбылось…

Нужно к этому прибавить только, что правдивый Н. М. Бухвостов не сказал ничего нового и неожиданного в той части своей речи, где он говорит о "наживе строителей" и о том, что тут совсем не все хорошо"…

Об этих непорядках в З. Европе знали все, о них было все известно и нашему врагу; но о них до последнего времени однако нельзя было ничего сообщать в русской прессе. Этого требовали стыдливые интересы той касты, того обширного муравейника, который был занят своим делом, а не делом страны, где он расположился…

Но вот после Цусимского погрома всю нашу столичную прессу обходит известное сообщение газеты "Echo de Paris", что у нас те лица, от которых зависела раздача казенных заказов морского ведомства, получали от некоторых поставщиков и подрядчиков постоянное жалованье в размере от 12 до 15 тысяч рублей в год, а затем "комиссионные", в узаконенном обычаем размере 10 % с валовой стоимости заказов… Никаких опровержений этого сообщения ни от кого не последовало [68].

Не только не последовало опровержения этого, но появились как бы подтверждения, что это дело и в будущем, по-видимому, обещает обстоять не лучше: когда в июне 1905 г. заговорили о "возрождении русского флота" и стало известным, что предположено истратить на это дело ни много ни мало 525 миллионов рублей в течение семи лет, за границей появилась масса агентов, зондировавших почву относительно возможности получения и распределения ожидаемых миллионных цифр куртажа. Такие агенты появлялись тогда и в Париже. По этому поводу постоянный парижский корреспондент "Нов. Времени" г-н Яковлев, сообщил, что выбор строительных фирм был поставлен прямо и откровенно в зависимость от величины взяток [69], как это было всегда и раньше. "Слышал я, говорит он, об этих отвратительных фактах много раз и прежде, о них же пришлось услышать и теперь; слышал об этом от депутатов, друзей России, в коридорах Бурбонского дворца, слышал с полными именами действующих лиц, со всеми подробностями дела; и эти рассказы всегда передавались этими лицами с глубоким негодованием; слышал об этом и от множества коммерсантов, предпринимателей и коммерческих агентов, предлагавших свои услуги различным нашим ведомствам на всевозможные поставки до войны и во время войны"…

В ответ на это г. Меншиков в "Нов. Bp" (1905, № 10.609) написал следующие строки:

"Среди наших старых адмиралов есть, несомненно, почтенные люди. Они заканчивают свою долгую жизнь, присутствуя при гибели флота и глубоком бедствии отечества, вызванном этой гибелью. У заслуженных адмиралов нет заслуг, которые перешли бы в историю. Но вот подвиг, который сам напрашивается. Почему бы этим почтенным людям не стать на защиту чести русской от тех, кто продает ее? Почему бы им не объявить открытую войну низости, прикрываемой Андреевским флагом? Преследование хищников — государственное дело; но всего приличнее было бы инициативу в нем взять на себя старому адмиралтейств-совету. Только открытая борьба с предателями в состоянии вернуть уважение страны к ее флоту и дать ей хоть какую-нибудь надежду на его будущее. Только такая борьба сдвинула бы реформы во флоте с их мертвой точки"…