Мария Степанова - Памяти памяти. Романс

Рахиль Гинзбург (младшая сестра) — Сарре, 3 января 1910 года. Открытка без штемпеля (на ней полураздетые дети возятся с голубем — картина называется «Мальчики-нищие») послана из Починок, из опустевшего общего дома. Абрам Осипович, отец, умер несколько месяцев назад.

Дорогая Саррочка! Прежде всего поздравляю с новым годом. Дай Бог, чтобы он был счастливее 1909-го… Большое спасибо тебе за платочки. Мы тебе все еще собираемся посылку послать… Вот Маня немного оправится с пальцами. Сейчас все на спектакле. Дома только я и Леля. Ставят «Без вины виноватые». Вчера у нас были гости около 40 человек. Сидели до 4-х. Я чувствовала себя очень плохо и легла после ужина. Ну Саррочка а ты как себя чувствуешь? Из Нижнего ничего не пишут. Леля кое-что порассказал. Лиза скоро едет в Нижний. Она уже больше не служит.

Санька — Сарре Гинзбург, 4 января 1910 года. Немецкая открытка с берлинским штемпелем, на картинке влюбленные крестьяне милуются во ржи — у него пшеничные усы, на ней пестрая юбка, сбоку стишок про liebesgedanken .

«Die liebe bleibt sich immer gleich» [любовь всегда одинакова]… Будь ты хоть в Париже или в Берлине. Вот уже второй день, как я брожу по Берлину, осматривая его. Город интересный. И не будь у меня взят билет до Питера, остался бы я здесь и попробовал бы найти работу. А там глядишь нашел бы здесь такую же хорошенькую мордочку какая на карточке прижалась к молодому косарю и не преследовали бы больше меня черные очи израильтянки.

Михаил Фридман — Сарре Гинзбург, 26 декабря 1909 года. Большеглазая девушка томится у открытого окна, волосы разбросаны по плечам, бесполезные руки сложены на коленях. Надпись: «Ришонь. Если бы я была птичкой!»

Моя дорогая Сарра! Я не послал Вам поздравление с заграничным новым годом — я не знал, застанет ли Вас письмо дома, т. к. слышал, что Вы уехали из Montpellier. Но теперь, узнавши, что Вы уезжали временно и надеясь, что Вы получите письмо, я шлю Вам к Новому году самыя лучшие свои пожелания. Я желаю, чтобы никогда не иссякала Ваша вера в будущее, чтобы всякий шаг Ваш вперед был увенчан успехом и чтобы Вам удалось создать свою жизнь такою, какая наиболее удовлетворяет Вашим идеалам.

Еще хочу — чтобы нам привелось свидеться.

Михаил Фридман — Сарре Гинзбург в Нанси, весна 1910 года. Голубая и серая Волга под высокой стеной нижегородского кремля.

Я очень сожалею, что Вы обратились ко мне с просьбой одолжить Вам денег на поездку немного поздно. И почему Вы не написали мне, когда я вернулся из Оренбурга. Тогда было денег достаточно, и я совершенно свободно мог уделить Вам, Сарра, 100–150 рублей, тем более, что я и не представлял, что захвораю. На днях я познакомился с Вашими родственниками, включая и брата, а вчера гулял с ними. Говорили о Вас, хотели Вам дать общую телеграмму — поздравления с выдержанием экзамена. Так, как же на счет приезда? Может, вытянемся сообща?

Санька — Сарре Гинзбург в Париж, 1911.

Приехал в Дижон, почти уже дома, а мысли все еще тянутся к югу… Странная жизнь! Живешь и поступаешь обратно своим желаниям! И какой во всем этом смысл?

Вчерашнего покоя уже нет в душе, а жутко и неуверенно в ней как-то и отчего так — сам не знаю. Долго стоял у окна, всматриваясь в ночную мглу. Поезд быстро мчится, направляясь к определенной цели. А моя жизнь? Есть ли в ней какая-то определенная цель? И куда она мчится?

Дмитрий Хаджи-Генчев — Сарре Гинзбург, 27 июля 1912 года.

Дорогая Саррочка, только что получил твою карточку из Софии. Я уже давно прошел свой государственный экзамен, было очень трудно — но прошел. Ты же знаешь — мне иногда везет. Теперь останусь здесь еще 2–3 дня и поеду в другой город буду солдат-врачом в дивизионной военной больнице. Очень трудно будет то, что денег нет, а самая служба не трудна, все профессиональное. Вчера Саррочка для первого раза имел визит — заплатили только 2 фр. Сейчас же, в этот же ден потратил все. У меня дела не очень хорошие и все за то, что денег нет. Я еще не женился и наверно никогда не женюс — никто меня не любит, никто жениться на меня не хочет. А ты Саррочка почему не писала побольше о твое прошлое и будущее — я же ничего не знаю о тебе.

<���На обороте:>

Саррочка, приезжай в Дряново жить в дача, здес так хорошо, так приятно, так вольно жить — только одно повсюду свини и курицы. Жму руку. Кончу.

Дмитрий Хаджи-Генчев — Сарре Гинзбург, Тырново, 29 октября 1912 года.

Привет из старой столицы Болгарии. Завтра наборная комиссия будет меня смотреть и approuver [одобрять] как солдат. Завтра вечером буду снова в Дряново, напишу подробно. Три дня тому назад брат приехал (вернулся с бойного поля). Ранен в правой руке (1/3 moyen du bras, Humerus intact [средняя часть плеча, кость не затронута]).

Salut. <���…>

«Бойное поле» на европейской территории развернулось за два года до начала Первой мировой: идет Первая балканская война.

Сарра Гинзбург — Михаилу Фридману, 1913. Парижская фотография — вид с Нотр-Дам, мосты через Сену.

Написала открытку и сейчас же вспомнила, что у меня есть для вас «француженка», которую давно собиралась послать. Боюсь, что сломают ее в конверте, потому приходится посылать между что-нибудь твердое, вот и снова пришлось заполнить открытку. Везет вам Миша! А хороша парижанка, эффектна. Я люблю эти карикатуры, их здесь такое разнообразие. А это вид Парижа, взятый с Собора Божьей Матери, удивительно удачный. Миша будет ругаться, что пишу неразборчиво, но таков почерк большинства врачей, видно за свою медицину у них, как у меня, исчерпалось терпение и это сказывается даже в письмах. Ну, Миш, нравится француженка? Или вы русофил? Хорошо ли кутнули за освобождение Гурвича? Как его дела в другой области… Больно поздно уже, пора и честь знать.

Михаил Фридман — Сарре Гинзбург в Починки, сентябрь 1913 года.

Сарра! Если Вам нет нужды отъедаться, так чего же Вы зря так долго сидите там. Приезжайте сюда скорее, а то безумно тоскую. Да, и на стенку пора уж лезть! Я только что с дачи приехал и опять уезжаю. В Телятниково не поеду — нельзя. Привет от «хуторян».

Сарра Гинзбург — Михаилу Фридману, октябрь 1913 года.

Верней всего, милый приятель, я останусь зимовать в Париже. Ответа от министра о моем переводе еще не получалось, но по всей вероятности утвердят. Завтра неделя, как я приехала; прошли дни в каком-то хаосе — сама их не видела. Теперь устроилась с комнатой и хочу скорей за работу. Изголодалась за лето без дела, потому думаю, работа пойдет лучше. А вы как? Вспоминаете ли ночки темные? Как проводите их теперь. Всего хорошего.