The Rolling Stones. Взгляд изнутри

Записка от Мишеля Берже по поводу будущей пластинки Хелен Шапель, 1973 г.

© Архивы Доминика Ламблена

Вполне естественно, что творческий союз перерос в союз двух сердец. Еще в 1974 году я впервые увидел их вместе: пара приехала в Калифорнию, потому что Мишель хотел записывать на студии в Лос-Анджелесе. Я был их гидом и заодно представил их сотрудникам «Уорнер США». Мишель вел себя расслабленно и приветливо. Встреча с Франс помогла ему справиться с разочарованиями прошлого.

На съемках клипа с Мишелем и Франс, Париж, 1975 г.

© Архивы Доминика Ламблена

Впрочем, дух Вероник все еще витал над идиллией новых отношений. Мишель определенно оживился, но все еще крайне чувствительно реагировал на все, что напоминало ему о былом. Например, он невзлюбил нескольких сотрудников «УЭА» и не желал иметь с ними дела. По его мнению, эти люди слишком близко дружили со Стивеном Стиллзом. В своей злопамятности Мишель дошел до того, что отказывался пить минералку «Эвиан», потому что один из этих людей имел какое-то отношение к ее производству. Мишелю никак не удавалось перевернуть ту страницу своей жизни. Более того, объявив бойкот марке минеральной воды, он стал еще ближе к Вероник, которая тоже не благоволила воде «Эвиан».

Несмотря на это, весь свой талант Мишель отныне положил на службу Франс. Один хит сменялся другим с умопомрачительной скоростью. Дуэт работал так плодотворно, что зачастую невозможно было даже выделить какую-либо песню среди других. В 1977 году Мишель и Франс организовали прослушивание нового альбома «Dancing Disco». На мероприятии присутствовало все руководство «УЭА» — двенадцать человек из художественного отдела, отдела продаж и рекламного отдела, а также команда Мишеля. Все мы собрались в студии «Ганг», чтобы выбрать будущий сингл альбома.

Выбор единогласно пал на песню, имевшую общее с альбомом название — «Dancing Disco». И Мишель с Франс были с нами согласны. К счастью, несколько дней спустя пластинка попала в цепкие руки и чуткие уши программного директора радиостанции «Европа 1» Клода Брюне, который без колебаний заявил, что лучшая песня альбома — это «Musique». Мы прислушались к его мнению, так как именно от него зависело, попадет ли песня на радио, и не прогадали. «Musique» стала одной из самых популярных песен во Франции, а на «Dancing Disco» никто внимания и не обратил. У демократии есть свои пределы, и в нашем случае большинство предпочло последовать мнению одного человека, а не настаивать на предыдущем варианте. Лишь пара робких голосов выдвинула кандидатуру песни «Si maman si», которая стала вторым синглом с этого альбома.

После совместного прослушивания альбома пришел черед традиции, которую Мишель оберегал очень ревностно и потому был категоричен относительно условий ее выполнения. Не могло быть и речи о том, чтобы сделать это у нас в офисе, где телефоны не замолкали ни на секунду. Тем более что Бернар имел привычку отвечать на звонки в повелительном тоне, что нашего Мишеля обескураживало. Поэтому мы отправились в студию «Ганг», место тихое и с прекрасной акустикой. В этом был весь Мишель — до жути придирчивый, но профессионал с большой буквы.

Помимо вечно висящего на телефоне Бернара Ворчун, как его называли близкие, был недоволен тем, что им якобы пренебрегали и больше внимания уделяли англоязычным исполнителям. Так проявлялся его шовинизм, обостренный событиями со Стивеном Стиллзом.

Записка, полученная от Мишеля Берже во время отдыха с The Rolling Stones в Биоте, на вилле Несухи Эртегюна, 1976 г.

© Архивы Доминика Ламблена

Другое его проявление настигло меня в 1976 году, когда я проводил большую часть времени с The Rolling Stones в их французском турне. Мишель посчитал, что я его бросил, и решил сообщить мне об этом в небольшой записке, где значилось: «Сэру Ламблену на тусовке у Эртегюна». Мы с группой действительно кутили на вилле Несухи в Биоте, а Мишель находился в Мужене. Его обида вылилась в целую обличительную речь, которую я и получил. «Между нами все кончено. Я возвращаюсь к маме, но все же увидимся вечером (у тебя есть право зайти в «Мельницу», это будет честно), Мишель. P. S. Передай своему дружку Несухи: «Эй петушок, долой америкосов!» Вот во что выливался гнев Мишеля Берже. Киту и Бонзо до такого далеко…

На следующее Рождество этот злобный персонаж в очередной раз проявил свою беспощадную ксенофобию, подарив мне ящик вина со следующей запиской: «Лучше уж пить это и слушать Берже, чем пить калифорнийское вино и слушать Энди Уильямса! Эй, петушок! Счастливого Рождества. Мишель и Франс».

Если не брать в расчет бедовый темперамент Мишеля, наши отношения становились все лучше и переросли в дружбу, которая еще не раз становилась поводом для жалоб ворчуна всея Франции.

Временами Мишель проявлял недовольство, и касалось оно людей, работавших под моим руководством. Когда такое происходило, я все время говорил ему, что он прав и что, раз эти люди находятся в моей ответственности, я беру вину на себя. Не покупаясь на мои уловки, он парировал: «На тебя я орать не могу!» Его очень огорчала невозможность жаловаться именно так, как ему хотелось…

И все же, несмотря на подобное отношение к Америке, Мишель спросил меня, не хочу ли я, чтобы они с Франс приехали на пару недель в дом, который я снимал в Шерман Оукс в Лос-Анджелесе, и разделить арендную плату на двоих. Так в конце июля 1978 года мы вчетвером оказались в Калифорнии: Мишель, Франс, моя вторая жена Кристин и я.

Мы отлично провели время. Мишель и Франс были людьми адекватными, так что я мог спокойно отдохнуть, без всяких излишеств, с которыми постоянно приходилось иметь дело в компании более сумасбродных личностей… Целыми днями мы загорали у бассейна, занимались шопингом и ели в ресторанах. Мишель не мог долго бездельничать, так что время от времени мы устраивали сессии звукозаписи, чему я был только рад. В доме стояло пианино, так что каждое утро я с удовольствием наблюдал за творческим процессом Мишеля.

Дом принадлежал Кену Эрличу, который в будущем стал ни много, ни мало продюсером церемонии вручения премии «Оскар». У него отыскалась потрясающая коллекция видеозаписей. В частности, концерт группы CSNY на стадионе «Уэмбли» в 1974 году. Но смотреть его я собирался только после отъезда Мишеля…

Меньше меня радовало то, что Кен держал кошек. И если животные уехали вместе с ним, то блохи остались. Моя кровь им, по всей видимости, не понравилась, зато Мишель очень даже пришелся по вкусу. Беднягу в прямом смысле слова загрызли. Думаю, что эти шелудивые паразиты мстили ему за проявления воинственного шовинизма. Мы, конечно же, вызвали дезинфекторов, хотя это было не самым безопасным делом, учитывая, что Франс находилась в положении, а дезинфекторы использовали высокотоксичные вещества.