Василий Авченко - Фадеев

Это было для него чем-то вроде внутренней эмиграции. В марте он пишет Эсфири Шуб: «Жизнь моя однообразна: пишу, гуляю по лесу, читаю Шекспира, которого можно правильно понимать уже после 30 лет, когда в опыте человека, в обобщенном виде, открываются собственные думы, страсти и гадости… Здесь — весна: распускается верба, подснежники вылезают из-под листьев, иногда выпадает теплый рыхлый снег и тут же тает; красные командиры (я живу недалеко от санатория РККА) прижимают к деревьям своих подруг, обняв их большими руками, — подруги издают голубиное воркование, я завидую командирам… Иногда я выезжаю во Владивосток и гуляю по местам своего детства… Настроение у меня ровное, работящее, но я делаюсь староват для того, чтобы оно было безмятежным».

В марте же пишет сестре: хочет дописывать «Удэге» и потому послал заявление в ЦК с просьбой о разрешении остаться на Дальнем Востоке до января 1936 года.

ЦК даст отпуск только до осени. И Фадеев, как всегда, подчинится.

В 1931-м на Дальний Восток едет Пришвин, в 1932-м — Гайдар, в 1933-м — Фадеев, в 1934-м — он же с Фраерманом, Павленко и Гидашем… Писатели словно передавали друг другу дальневосточную вахту.

И для Пришвина, и для Гайдара, и для Фадеева это было попыткой, с одной стороны, убежать от внешних и внутренних проблем, а с другой — открыть себе и стране экзотический, молодой, удивительный край. Для Фадеева «творческая командировка» стала еще и возвращением домой, к своей юности.

Что-то есть в этом старинно-казачье: убежать от государя как можно дальше, чтобы прирастить пределы России «туземной» глушью, освоить новые земли, куда в конечном счете придет власть того же самого государя; удаляться от цезаря, продолжая служить ему.

Это было бегство, но не на Гоа и даже не в тайгу, а на передний край. Дальний Восток был не провинцией — передовой. Шло лихорадочно-бурное строительство, ожидалась война с Японией [261] Уже в леоновской «Дороге на Океан», законченной в 1935-м, герой и ребенок играют в «Японию и Дальний Восток». . «Творческие работники» ехали туда наперегонки. У каждого были на то свои причины, в том числе личного характера, но, так или иначе, восток стал для страны одной из главных тем.

Симонов, сочинявший стихи об Испании и отправившийся на Халхин-Гол (эта его первая поездка в горячую точку стала судьбоносной: он на всю жизнь остался заложником военной темы), говорил в «Товарищах по оружию» от имени своего героя: «Назначение именно на Дальний Восток, особенно после прошлогодних хасанских событий, было… пределом того, чего мог желать для себя человек, избравший военное дело своей профессией». Поэт Евгений Долматовский писал: «Испания и Дальний Восток были в те времена самыми романтическими адресами наших мечтаний. В Испанию я не попал. Что ж, махну на Дальний Восток!»

Аркадий Гайдар и Павел Васильев писали репортажи о промысле тихоокеанской сардины «иваси». Илья Сельвинский ходил на «Челюскине» и служил на Камчатке уполномоченным Союзпушнины. Побывали на востоке Евгений Петров [262] «Приездом на Дальний Восток я исполняю свое давнее и горячее желание и желание моего друга. Мы много слышали и читали об этом замечательном крае, часто мечтали о поездке на Дальний Восток. Теперь мне удалось осуществить эту мечту, но, к сожалению, одному», — сказал Петров в интервью «Тихоокеанской звезде» летом 1937 года (его соавтор Илья Ильф скончался несколькими месяцами раньше). , режиссеры братья Васильевы [263] В 1937 году Георгий и Сергей Васильевы, авторы знаменитого «Чапаева», сняли фильм «Волочаевские дни» об интервенции и Гражданской войне на Дальнем Востоке. , писатели Лапин и Хацревин [264] Военкоры Борис Лапин и Захар Хацревин, написавшие в соавторстве стихи «Погиб журналист в многодневном бою…», вместе погибли под Киевом осенью 1941 года. Фадеев активно помогал дальневосточным литераторам, организовывал поездки столичных коллег на восток. Рекомендовал переиздавать дальневосточные книги — «Приключения катера „Смелый“» Диковского, «Путь к океану» Виталия Тренева о Невельском… Это был настоящий пиарщик региона, какого остро не хватает сейчас, даже с учетом созданного министерства по развитию Дальнего Востока.

Интересны воспоминания Е. Долматовского, которого в 1938 году отправил на Дальний Восток Фадеев, а сопровождал поэта корреспондент «Комсомолки» писатель Сергей Диковский (он погибнет через полтора года в Финляндии вместе с писателем и военкором Борисом Левиным). Фадеев накануне дал Долматовскому совет: ночуй в гостиницах, а не в гостях у местного начальства. «Распространилась опасная подозрительность… Ночью могут за ними прийти, вот и придется тебе вставать с раскладушки и подписывать протокол», — прямо пояснил Фадеев. Так и вышло: в Спасске-Дальнем ночью взяли секретаря горкома. Долматовский, не послушавший совета, встал с раскладушки и увидел хозяина стоящим между двумя военными и повторяющим слово «недоразумение»…

В прекрасные и жуткие 1930-е Дальний Восток был одним из главных нервных узлов страны. В 1929 году вспыхивает конфликт на КВЖД, в 1932-м у советских границ возникает марионеточное государство Маньчжоу-го. Нарком Ворошилов едет во Владивосток и «расконсервирует» Владивостокскую крепость, возрождает на Тихом океане полноценный военно-морской флот. Страна воюет нон-стопом, готовясь к великой битве: 1936-й — Испания, 1937-й — Китай, 1938-й — Хасан, 1939-й — Халхин-Гол и Финляндия. На купюрах 1938 года изображаются красноармейцы и военлеты, и даже в шахтере-забойщике уже угадывается будущий шолоховский бронебойщик Лопахин не то с отбойным молотком, не то с противотанковым ружьем на плече. В 1945-м будет еще Япония, в 1950-м вспыхнет Корея.

Не случайно звание Героя Советского Союза родилось на Дальнем Востоке — первыми героями стали летчики, спасавшие челюскинцев. Первый орден Красной Звезды получил командующий Дальневосточной армией Блюхер за операцию на КВЖД. Первые медали «За отвагу» вручили участникам хасанских боев.

Песни про Катюшу и трех танкистов — это тоже Дальний Восток. Казалось, здесь шли интенсивные, непрекращающиеся учения — но только с боевой стрельбой, настоящими убитыми и ранеными.

По разным причинам на Дальний Восток попадало множество молодых, активных, умных, талантливых людей. Заштатной провинцией такая территория не могла быть просто по определению.

Фадеев говорил о размахе происходящих на Дальнем Востоке событий, которым требуется соразмерное отображение: «Вот масштаб! Сотни миллионов людей на берегах Тихого океана творят величайшие в мире дела, накануне величайших столкновений. Попробуйте это отразить в одном произведении! Для этого нужна новая монументальная, синтетическая форма».