Эрик Леннрут - Великая роль. Король Густав III, играющий самого себя
- Название:Великая роль. Король Густав III, играющий самого себя
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Русско-Балтийский информационный центр «БЛИЦ»
- Год:1999
- ISBN:5-86789-090-2
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Эрик Леннрут - Великая роль. Король Густав III, играющий самого себя краткое содержание
О короле Густаве III, одной из самых ярких и спорных фигур в шведской истории, написано много. Однако Э. Лённрут, в отличие от своих предшественников, задался целью понять короля как человека, проникнуть в его внутренний мир, в его сокровенные помыслы, определявшие судьбы королевства в годы правления Густава III.
Великая роль. Король Густав III, играющий самого себя - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Эрик Лённрут
Великая роль
Король Густав III, играющий самого себя
Предисловие
Замысел написать эту книгу был довольно-таки смелым. Поначалу не предполагалось, что она станет изданием к 200-летнему юбилею Шведской академии. Мои исследования о Густаве III начались с конкретного изучения его военной политики в 1787–1788 годах. Постепенно замысел расширился до идеи изучить личность Густава III, когда я осознал, что это единственный путь к пониманию его политической деятельности. Своеобразие этой личности сделало необходимым проследить ее развитие от становления политической зрелости в 1768 году до конца его жизни, прерванной заговором убийц в 1792 году. Результатом явилась картина, в некоторых отношениях отличающаяся от представлений более ранней литературы по этой теме.
Сказанное не означает, что я недооцениваю эту литературу. Она охватывает такие превосходные старые работы, как «Политическая история Швеции в правление короля Густава III» Класа Теодора Однера, «Густав III» Людвига Ставенова и его раздел о густавианском времени в «Истории Швеции до XX столетия», а также часть о морской войне 1788–1790 годов в труде Арнольда Мунте «Шведские морские герои»; гениальный, но недостаточно обеспеченный источниками очерк Хенрика Шюкка «Густав III» и глубокие исследования Бета Хеннингса о различных периодах жизни Густава. Кроме того, существует много частных исследований шведских и зарубежных авторов. Я хотел бы отдать долг признательности этим своим предшественникам, вклад которых в изучение темы во многом облегчил мою задачу. Вместе с тем было невозможно лишь просто суммировать их взгляды и результаты. Я осознал необходимость опираться на собственные исследования со своим собственным отношением к материалам источников, и это привело к новому общему взгляду на Густава III.
Это связано с изменившимися воззрениями. На протяжении XIX и долго в XX веке историки были склонны к моральному суду над людьми прошлых времен, что легко приводило к односторонности и поверхностности, особенно при оценке столь противоречивой личности, как Густав III. Он превозносился как великий шведский король, благородный образ которого оплакивался вначале его приверженцами, затем Эсайасом Тегнером и Бернхардом фон Бесковым и вплоть до Бета Хеннингса. Короля осуждал величавый ряд моралистов от Гудмунда Ёрана Аддербета до Фредрика Лагеррута и Олле Хольмберга. Почтение к особе монарха иной раз приглушало критику, как у Однера в его исследовании о политике Густава по отношению к России после Верельского мира и у Мунте в его суждениях о командовании Густавом армией и флотом в 1789–1790 годах. С другой стороны, конституционный образ мышления нашего времени способствовал недопониманию идеалов и ценностей Густава.
Целью моей работы было проследовать за Густавом, описать его и вынести о нем суждение, исходя из его собственных идей и предположений. Это означает все возможное понимание, но такое, которое не подразумевает ни одобрения, ни прощения. И это оказалось чрезвычайно трудной задачей — увидеть, насколько возможно, Густава III изнутри со всеми психологическими сложностями и сквозь любую маскировку. Я не думаю, что в этом можно преуспеть в полной мере, но дело стоило того, чтобы предпринять такую попытку. Сказать что-либо новое о Густаве III может лишь он сам, и только он. И если мне удалось немножко помочь ему на пути к этому, то это уже кое-что.
В методическом смысле это означало, что работать следовало по возможности независимо от мемуарной литературы, то есть избежать влияния точек зрения мемуаристов и давать им слово лишь для освещения конкретных ситуаций и фона событий, дабы увидеть жизнь именно такой, какой она была в действительности. Нужно было подчиниться требованиям строгой критичности. Густавианские мемуары — литературный жанр сам в себе, они — цветок шведского мемуарного искусства и часто настолько пленительный, что трудно освободиться от его способа восприятия людей и событий. Но мемуары — часто более вымысел, нежели действительность, и сколько бы Густав III ни представал в центре их описаний — это моментальные снимки, сделанные с большего или меньшего расстояния. К нему самому приближаешься при помощи оставленных им писем, сочинений, промеморий и заметок, а также донесений дипломатов и сотрудников о его словах и предприятиях. Это колоссальный по объему материал, и вся жизнь исследователя потребовалась бы только на то, чтобы его разобрать и подвергнуть критическому анализу. В моем случае потребовалось сосредоточить внимание на том, что я счел существенным, то есть на том, что, по-моему, считал существенным сам Густав III.
Густав III был невероятно деятельным королем, который во все вмешивался, хотел властвовать над всем и влиять на возможно большее, сопереживать всему, что происходило вокруг него и что ему было дорого. Можно было бы написать книгу только о его карусельной игре, руководствуясь оставленными им рисунками и указаниями относительно сцен. Можно было бы писать о его строительных планах, руководствуясь перепиской и архитектурными чертежами, прежде всего его собственными, можно много написать о его театральной деятельности, с некоторыми ошеломляющими фактами о его ограниченности как мецената искусства и много — о его обхождении с поэтами. Можно было бы написать исследование о его мероприятиях по гуманизации уголовного права и поистине нудную книгу о его переписке с царствующими особами и с представителями светского общества в других странах. И еще непрекращающуюся хронику его жизни с двором. Но все это происходило на периферии его бытия, даже если то или другое и могло сильно занимать его. Главным и решающим для того наследия, которое он хотел оставить истории, была роль короля, выражающаяся в правлении, международной политике и ведении войны. Вот содержание роли, которое надо понять. И это требует источниковедческой критики, которая вовсе не проста, ибо приводит к тому или иному толкованию на психологическом уровне.
Густав III обладал большим даром воображения и порой вел себя так, что мы в наше время с трудом восприняли бы как нормальное поведение. Я предпочел воздержаться от увлечения психиатрией и глубинами психологии и сосредоточиться на том, чтобы собрать достоверные материалы источников, которые легли бы в основу диагнозов для исследователей поведения. Вообще трудно провести различие между нормальным и патологическим поведением в прошлые времена, особенно если та личность, которую изучаешь, была королем по профессии. Поэтому я решил сделать банально простые определения человеческого типа Густава, исходя из бесконечного множества примеров его повседневной деятельности.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: