Теодор Гладков - Медведев

Володя Саморуха стал вторым юным разведчиком, находившимся некоторое время в отряде, а первым был Коля Маленький — Николай Янушевский, выполнявший не раз поручения Николая Кузнецова.

Ровенские, здолбуновские, сарненские, луцкие, винницкие подпольщики оказали разведчикам отряда «Победители» огромную, поистине бесценную помощь. Однако война есть война, она не обходится без жертв. В неравном противоборстве с врагом погибли, кто в открытом бою, кто в застенках СД, кто на виселице, многие славные патриоты: Иван Иванович Луць и его жена Настка Кудеша, Николай Поцелуев, Федор Шкурко, Виталий Поплавский, Маруся Жарская, Мурад Фидаров, Авраамий Иванов, Дмитрий Балашок, Антонина Кулаковская, другие герои. Настоящий бой в свой последний час дали эсэсовцам, окружившим дом на Хмельной улице, где они скрывались, разведчики Василий Галузо и Николай Куликов. В день освобождения Винницы Красной Армией погибла Ляля Ратушная, посмертно удостоенная звания Героя Советского Союза.

Уже став писателем, Дмитрий Николаевич много размышлял о корнях, природе героизма советских людей, сумевших противостоять небывало сильному, жестокому и далеко не трусливому врагу. Он писал:

«Гитлеровцы, оккупировавшие огромную территорию, держались на ней при помощи жесточайшего, беспримерного в истории террора. Но все живое на этой земле сопротивлялось врагу, и не было такой силы, которая могла бы подавить это сопротивление, бесстрашие и непобедимую волю к жизни…

Был органический порок и в самих фашистских разведчиках. Все они словно были рассчитаны на то, что в странах, где они действуют, их встретит немая покорность, что они станут «работать» па побежденной земле. Но они попали в страну, которая не хотела, не могла быть побежденной! И самонадеянные, самовлюбленные гитлеровские разведчики терпели одно поражение за другим…

Да, успехи нашей работы были не случайны.

Мы опирались на могучее партизанское движение народных масс. Наши люди, простые советские люди, превосходили хваленых фашистских разведчиков во всем. Продажным агентам Гиммлера, людям без моральных устоев, без совести и чести, противостояли пламенные патриоты своей Родины, готовьте на самопожертвование во имя ее освобождения, люди высокого человеческого подвига. Эти качества сочетались в наших партизанах- разведчиках с их замечательной находчивостью, неистощимой фантазией и изобретательностью, с той самой природной сметкой, которая является одним из лучших качеств даровитых советских людей».

К осени 1943 года благодаря настойчивым усилиям многих людей Дмитрий Медведев стал руководителем крупной, широко разветвленной разведывательной организации, охватывавшей несколько городов, важных населенных пунктов и транспортных узлов Западной Украины.

О некоторых новых разведчиках отряда следует сказать особо… Товарищи, работавшие в Ровно, уже давно обратили внимание на официантку лучшего в городе ресторана «Дойчегофф» Лидию Лисовскую — пани Лелю, как ее называли знакомые. Это была лет тридцати яркая, очень красивая блондинка, вдова польского офицера, погибшего в немецком плену. Лисовская занимала трехкомнатную квартиру в доме № 15 но улице Легионов. В молодые годы Леле прочили карьеру актрисы, она была музыкальна, хорошо танцевала, прекрасно ездила верхом и метко стреляла. И в ресторане, и в доме вокруг Лидии всегда увивался рой поклонников, в основном немецких офицеров и чиновников. Большим успехом пользовалась и ее двоюродная сестра Мария (для друзей — Майя) Микота. Майе было всего восемнадцать лет. Внешне она совсем не была похожа па Лидию — хрупкая, зеленоглазая шатенка.

Николай Гнидюк, осторожно прощупавший настроения Лисовской, установил, что оккупантов она ненавидит и готова оказать подпольщикам и советским разведчикам любую помощь. Взгляды сестры полностью разделяла и Майя. Вышло так, что Пауль Зиберт самостоятельно познакомился с Лидией и за хорошую плату снял в ее квартире комнату. Это устраивало Лидию. Зиберт был очень удобный жилец — хотя бы потому, что не торчал в доме постоянно, а жил наездами. В то же время его присутствие освобождало Лисовскую от вселения по ордеру комендатуры постоянного жильца-офицера, к тому же бесплатного.

Через несколько недель Лисовская уже люто ненавидела Зиберта, которого считала причастным к карательным акциям. По жестким условиям конспирации Гнидюк не знал, что жилец Лисовской есть его боевой товарищ Грачев. Все это едва не завершилось трагедией: Лидия чуть было не отравила Зиберта. Только случай — неожиданный приход Гнидюка, увидевшего ненавистного Лелиного «немца», спас Кузнецова от гибели.

В ходе проверки Лисовской Дмитрий Николаевич узнал через Центр, что Лидия Ивановна еще до войны оказала советской разведке ряд серьезных услуг, женщине этой вполне можно было доверять. Только тогда он разрешил Кузнецову раскрыть перед Лисовской свое настоящее лицо,

Трудно передать реакцию Лидии, когда она услышала от своего жильца, обер-лейтенанта вермахта Зиберта, произнесенные им на чистом русском языке слова: «Привет от Попова». Это был пароль для связи советской разведки с Лисовской, установленный еще до войны.

С этого момента Лидия стала помощницей Грачева и одной из лучших разведчиц, какими только располагал в Ровно Медведев. Дом на улице Легионов Лисовская превратила в своеобразный салон, где постоянно звучала музыка, устраивались вечеринки с картами и танцами, здесь проводили весело время многие офицеры и чиновники. Из их болтовни пани Леля и Зиберт черпали массу ценной информации, Опасаться внимания карательных органов Лисовской не приходилось: дело в том, что с ведома советской разведки обе сестры были «завербованы» СД в качестве секретных осведомительниц.

На квартире Лисовской обер-лейтенант Зиберт сделал одно из самых важных, но в то же время и самых опасных знакомств за все время своей работы в Ровно. Штурмбанфюрер СС Ульрих фон Ортель был еще сравнительно молодой человек — лет тридцати, внешне очень привлекательный, умный и образованный. Несмотря на молодость, фон Ортель имел большие заслуги перед гитлеровской разведкой, высоко котировался в ведомстве Вальтера Шелленберга, руководителя зарубежного отдела в Главном управлении имперской безопасности. Как узнал со временем Кузнецов, фон Ортель перед войной работал в СССР (он свободно владел русским языком), а также где-то на Востоке.

Фон Ортель выполнял в Ровно никому не ведомые функции, подчинен никому не был. Зиберту удалось сблизиться с эсэсовцем, войти к нему в доверие. Фон Ортель, сторонившийся своих коллег из местной СД, отводил душу во встречах с далеким от тыловых интриг фронтовиком.