Теодор Гладков - Медведев

Их регулярные беседы стали источником чрезвычайно важной информации для Кузнецова. Фон Ортель делился с ним сведениями, которых Николай Иванович не мог бы узнать в Ровно больше ни от кого.

Медведев очень ценил это знакомство Кузнецова, но при каждой встрече с разведчиком считал нужным повторить предупреждение:

— Только не зарывайтесь, Николай Иванович! Не бравируйте, бравада — это храбрость трусов. По-настоящему смелый человек, а я вас именно таким и считаю, всегда осмотрителен. С Ортелем не пройдет и крохотная ошибка. Помните: он подобен гремучей змее, его укус смертелен…

Кузнецов помнил об этом. Он прекрасно понимал, что в игре с Ортелем не имеет права на ошибку, а потому советовался с опытнейшим чекистом Медведевым при каждой возможности, обговаривал с командиром каждый свой шаг в развитии этой своеобразной «дружбы».

Видной фигурой в созданной Медведевым организации стал Мечислав Стефаньский. До осени 1939 года он служил подофицером в польской армии, участвовал в боях за Варшаву. После поражения Польши сумел перебраться на советскую территорию. По заданию нашей разведки Мечислав Стефаньский — «Гость из Варшавы» — совершил девять «ходок» на оккупированную гитлеровцами территорию своей родины. Не раз рискуя жизнью, он добирался до Варшавы, выполнял функции связника с советскими разведчиками, действовавшими в гитлеровских военных учреждениях и даже гестапо. Последний раз Стефаньский переплыл Буг в ночь на 22 июня 1941 года и успел предупредить встретивших его советских пограничников, что через несколько часов начнется война…

После оккупации гитлеровцами Украины Стефаньский по приказу командования осел в Ровно. Работал истопником в гебитскомиссариате. Мечислав с радостью встретил посланцев советской разведки, после вынужденного длительного перерыва восстановивших с ним связь. Очень скоро этот худой, внешне хмурый человек с глубоко запавшими глазами стал надежным соратником Кузнецова. Стефаньский от природы был наделен возбудимым, взрывчатым характером, но в опасной ситуации преображался, становился хладнокровным и четким. Медведев распознал в Стефаньском недюжинные способности разведчика. В дальнейшем Стефаньский привлекался почти ко всем боевым операциям Зиберта.

Загруженный, что называется, выше головы своей главной, разведывательной работой, Дмитрий Николаевич, однако, не упускал из сферы своего внимания и работу политическую. Тут у него был прекрасный помощник в лице комиссара Стехова. В отряде и его подразделениях активно функционировали партийная и комсомольская организации, проводились политинформации для бойцов и местных жителей, выпускались «стенгазеты» и листовки, проводились собрания и даже вечера самодеятельности. Как в любом советском трудовом или воинском коллективе.

Вот так жил отряд — уголок партизанской Малой земли, частица славного партизанского края. Меж тем с приближением осени назревали большие события. Не за горами был час освобождения Правобережной Украины от оккупантов. Это означало усиление всей разведывательной и боевой работы. Все чаще радисты приносили Медведеву расшифрованные радиограммы из Центра с новыми, всегда важными и срочными заданиями…

К осени 1943 года стало очевидно, что дни фашистской оккупации на территории Украины сочтены. Красная Армия непрерывно наступала.

Отряд «Победители» действовал теперь вовсе не в таком уж глубоком тылу врага. Со дня на день можно было ожидать эвакуации из Ровно бесчисленных оккупационных и военных учреждений гитлеровцев, отъезда высокопоставленных чинов фашистской администрации. В этих условиях никак нельзя было допустить, чтобы преступники, на чьих руках была кровь сотен тысяч советских людей, ушли с украинской земли неотомщенными. И Центр разрешил отряду, не в ущерб основной разведывательной работе, осуществить несколько актов возмездия над особо ненавистными народу нацистскими сатрапами в Ровно.

Дмитрий Николаевич писал впоследствии об этом так:

«Эрих Кох… Пауль Даргель… Альфред Функ… Герман Кнут… Эти имена были хорошо известны на захваченной гитлеровцами территории Украины. Главари гитлеровской шайки со своими подручными грабили, душили, уничтожали все живое на украинской земле. Одно упоминание этих имен вызывало у людей содрогание и ненависть. За ними вставали застенки и виселицы, рвы с заживо погребенными, грабежи и убийства, тысячи и тысячи погибших ни в чем не повинных людей.

«Пусть знают эти палачи, что им не уйти от ответственности за свои преступления и не миновать карающей руки замученных народов».

Эти слова мы знали наизусть. Они напоминали нам о нашем патриотическом долге, о долге перед теми, чья кровь вопиет о возмездии. Они служили нам программой нашей боевой работы. Настала пора переходить к активным действиям».

К сожалению, из списка, составленного в штабе, фактически выпало имя самого высокопоставленного гитлеровца на Украине — рейхскомиссара Эриха Коха. Наместник фюрера, напуганный размахом партизанского движения, предпочитал последние месяцы в Ровно не появляться. Он отсиживался в Восточной Пруссии, где пока еще мог чувствовать себя в безопасности. В отсутствие Коха на первое место выдвинулся его основной заместитель по политическим и партийным делам правительственный президент Пауль Даргель. Население ненавидело этого сатрапа даже больше, чем самого Коха, поскольку именно Даргель подписывал почти все приказы и постановления германских властей, за нарушение которых выносилось одно наказание — смертная казнь.

Под непосредственным руководством Медведева в штабе отряда был составлен план ликвидации Даргеля. В его основу было положено наблюдение за правительственным президентом, изучение его распорядка дня, привычек. План был утвержден Центром.

Даргель жил на той же улице — Шлоссштрассе (ныне улица Калинина), где располагался и рейхскомиссариат. Его двухэтажный особняк под № 18 отделяли от РКУ какие-нибудь триста метров. По городу Даргель разъезжал с большой скоростью на длинном черном «опель-адмирале» с номерным знаком Р-4, но обедать домой всегда ходил пешком — для моциона. Одно из зданий РКУ, в котором работала Валя Довгер, находилось почти на полпути этого маршрута, и девушка установила, что с работы Даргель выходит точно в 13.30. Установила она и ритуал, которым сопровождалась прогулка генерала. Вначале на улице появлялись личные телохранители — фельдфебель жандармерии и сотрудник службы безопасности в штатском. Они внимательно проглядывали Шлоссштрассе. Если все было в порядке, охранник возвращался в РКУ, и лишь тогда из ворот выходил Даргель и неторопливо шествовал к дому. За Даргелем всегда вышагивал его адъютант — майор с ярко-красной кожаной папкой в руке. Для Кузнецова это была хорошая примета.