Александр Ганулич - Взлет и падение «Советского писателя»

Основоположник жанров политического детектива и журналистского расследования в Советском Союзе, отец Штирлица, главного героя анекдотов конца XX века, писатель и сценарист Юлиан Семенов родился в Москве 8 октября 1931 года. Его отец Семен Александрович Ляндрес работал заместителем Николая Бухарина в газете «Известия». Мама Галина Николаевна, в девичестве Ноздрина, преподавала историю в школе. Родители мальчика, естественно, были атеистами, но стоило им отлучиться из дома, как бабушка отнесла внука в храм, где его крестил батюшка и дал ему имя Степан. Пришедшие домой родители узнали об этом, доставили новорожденного в ЗАГС и зарегистрировали Юлианом в честь римского императора Юлиана, получившего прозвище Отступник за гонения на христиан в IV веке нашей эры. Так у будущего писателя появилось экзотическое имя.

Когда Бухарина арестовали, а потом расстреляли, Семена Александровича из редакции уволили, исключили из партии, но, как это ни странно, не посадили. Зато арестовали его брата Илью, работника НКВД. Правда, после расстрела Ежова и прихода Лаврентия Берия брата неожиданно выпустили: новый глава НКВД создавал себе имидж борца за справедливость. Семен Ляндрес тогда зарабатывал на жизнь мытьем машин и каждую ночь ожидал, что за ним придут. Однако случилось это только пятнадцать лет спустя, в 1952 году.

К тому времени Юлиан уже успел очень многое: пытался бежать на фронт в 1944-м, окончил школу, начал писать стихи, проявил большие способности к иностранным языкам.

При выборе дальнейшего пути долго мучился: то хотел стать дирижером, то актером, но в итоге выбрал Институт востоковедения, объединивший в себе его тягу к языкам и романтику дальних стран, интерес к культуре и истории восточных народов. Учился он с Евгением Примаковым, будущим директором службы внешней разведки и премьером России, Олегом Присыпкиным, будущим послом в ближневосточных странах, Владимиром Цветовым, впоследствии известным журналистом-международником, и многими другими студентами, составлявшими тогда веселую компанию со странным названием «Потуги». С большинством из них Семенов дружил до самой смерти.

На третьем курсе Семенов отлично говорил и писал на пушту мелкой арабской вязью. Можно было отметить еще его английский с характерным оксфордским произношением. Но Юлик, как его ласково звали друзья, не замыкался только на учебе. Он начал всерьез заниматься боксом у Виталия Островерхова в «Спартаке», делал обнадеживающие успехи. Впоследствии бокс его не раз выручал в жизни. Он даже участвовал в платных боях, где ему и сломали нос. Еще во время учебы в институте поздно вечером к нему привязалась подвыпившая компания человек в шесть. Юлиан прижался спиной к стене и начал отбиваться, пуская в ход свой излюбленный удар снизу, но силы были уж слишком неравными. Вдруг он почувствовал, что напор противников ослаб, и увидел, что сбоку от него с ними бьется высокий худой парень. Тот оказался тоже не робкого десятка, и вдвоем они обратили хулиганов в бегство.

— Меня зовут Юлиан Ляндрес, — он протянул незнакомцу руку.

— А меня Василий Ливанов, — с улыбкой ответил тот хрипловатым голосом, с которым много лет спустя все население Советского Союза стало ассоциировать Шерлока Холмса. Потом они поддерживали приятельские отношения много лет, Ливанов снялся в фильме «Жизнь и смерть Фердинанда Люса» по сценарию Семенова, и они вдвоем были организаторами первого советского антрепризного театра «Детектив».

В апреле 1952 года арестовали Семена Александровича. Он был объявлен «врагом народа» и пособником «троцкистского диверсанта» Бухарина. Его жену перевели с должности директора школы учителем в школу вечерней молодежи, подселили в квартиру инвалида-пьяницу с женой. Юлиан встречался тогда с дочкой номенклатурного руководителя. Узнав об аресте отца Юлиана, тот запретил ей даже смотреть в сторону сына врага народа и к тому же еврея. Юлиана вызвали в соответствующие органы, потребовали, чтобы он публично, в письменном виде отрекся от отца. Тот не только не стал этого делать, но и забросал все возможные инстанции письмами о его невиновности. Это привело к тому, что Юлиана исключили из института и из комсомола. Он продолжал посещать лекции вольным слушателем, вечером занимался боксом, ночью разгружал вагоны, чтобы было на что жить.

К счастью для семьи Ляндреса и для миллионов других советских семей, «друг молодежи» вскоре умер. Страна захлебывалась в рыданиях, а Юлиан скакал на диване и орал во весь голос, не обращая внимания на соседей: «Сдох! Сдох!» Отца выпустили ровно через два года после ареста, в апреле 1954 года. Юлиан пригласил в гости своего друга Примакова, и тот стал первым, кроме родственников, кто увидел Семена Александровича после освобождения. Тот превратился в старика и инвалида с отбитыми печенью и почками, с парализованной правой рукой. При этом искренней веры в торжество социализма на земле он не утратил.

В том же году Юлиан окончил свой институт и поступил в аспирантуру исторического факультета МГУ, в котором одновременно начал преподавать пушту, один из официальных языков Афганистана. История всегда притягивала к себе будущего писателя. Ему даже приписывают характерный афоризм: «Кто контролирует прошлое — не растеряется в настоящем, не заблудится в будущем».

1954 год оказался для Юлиана судьбоносным во всех смыслах. В том году он познакомился со своей будущей женой. Катя была родной дочерью Наталии Павловны Кончаловской и приемной дочерью Сергея Владимировича Михалкова. В ней текла кровь знаменитых художников — Сурикова и Кончаловского. На дачу Михалковых в известном поселке Николина гора Юлика пригласил Андрей Кончаловский, у которого был дар находить ярких личностей и интересных людей. Молодой остроумный историк вполне отвечал этим требованиям. В нем чувствовался громадный потенциал, чем он очень понравился Наталии Павловне. Катя его привлекла своей красотой и архаичностью: не пользовалась косметикой, не курила, не пила крепких спиртных напитков, прекрасно готовила, рукодельничала. В тот день, чтобы ей понравиться, Юлиан превзошел самого себя в остроумии, шутках, веселых рассказал, продемонстрировал и свои актерские способности. Весной 1955 года сыграли свадьбу, поселились в квартире Семена Александровича и Галины Николаевны на Можайском шоссе, потом ее разменяли, и Юлиан с Катей переехали поближе к центру, на Кутузовский проспект.

Главной работой Юлиана стала журналистика, он много писал для «Огонька», куда его привел друг Генрих Боровик. Он писал рассказы, репортажи из тех мест, куда ездил в командировки: Таджикистан, Уссурийск, побережье Северного моря, отдаленные уголки Сибири. Первые серьезные рассказы, написанные в 1957–58 годах, были опубликованы в одном из «толстых» литературных журналов. Тогда и появился на свет псевдоним «Семенов» в честь отца. Гораздо позже писатель Лев Аннинский напишет, что псевдоним Юлиан Ноздрин по фамилии матери звучал бы гораздо ярче, но к тому времени нейтральная фамилия Семенов отдельно уже не воспринималась, все в СССР знали Юлиана Семенова. Начинающего писателя поддерживали тогда два известнейших классика советской литературы — Борис Полевой и Вадим Кожевников.