Бригитта Хаманн - Гитлер в Вене. Портрет диктатора в юности

Люэгер яро ненавидел политическую оппозицию, особенно «жидовских либералов», а после их ухода с политической арены — «жидосоциалистов», которых он не допускал во власть, сохраняя старое куриальное избирательное право, и постоянно высмеивал.

Социал-демократ не любит работать, заявлял Люэгер, «ему всё равно, посадят его в тюрьму или нет. В тюрьме ли, на свободе ли, он всё равно не работает, разве только споёт «Гимн труду»: «Да здравствует труд!». Конечно, если при этом за него работает кто-то другой. (Бурное веселье)» [1146] Reden, St. Pölten 1899, 32. . Требования оказывать помощь бездомным и безработным он тоже отклонял, не упуская случая поиздеваться над «людьми, которые знают, как сесть на шею мягкосердечному народу, чтобы вести привольную жизнь, ничего не делая» [1147] DVB, 19.01.1908, 5. . Городской совет уполномочил бургомистра единолично принимать решения по всем финансовым вопросам на протяжении всего 1909 года. Люэгер тут же, издеваясь, предложил социал-демократу Якобу Ройману выступить с обсуждением бюджета (так, как это было положено по регламенту): «Ройман теперь ужасно горд — он ведь может болтать до 31 декабря 1909 года. До того дня городской совет наделил меня полномочиями тратить деньги, не обращая внимания на бюджет, а потом его голова слетит с плеч. Ему отрубят голову. Весь мир смеётся над этой комедией. Я ведь не собираюсь уходить с поста. Я останусь здесь хозяином. И чем они упрямее, тем я сильнее» [1148] IKZ, 31.1.1909. . Из-за противостояния христианских социалистов и социал-демократов в Вене враждовали друг с другом два очень близких социальных слоя, несмотря на сходные политические цели и общий антикапиталистический настрой: ремесленники, крестьяне и мелкая буржуазия выступали против заводских рабочих, а те — против них. Между этими группами постоянно случались стычки — например, когда ремесленники, прикрываемые Люэгером, завышали цены, а рабочие протестовали.

Так, Люэгер оказывал поддержку венским мясникам и гордился вручённым ему дипломом «Почётный мясник». Из-за предоставленных им привилегий цены на мясо в Вене были постоянно завышены. То же самое — с извозчиками.

Граф Кильмансегг, штатгальтер Нижней Австрии, пытался ради развития туризма избавиться от злоупотреблений в этой сфере, но ничего не добился. Политические интересы оказались важнее реформ, «вследствие чего Вена приобрела репутацию самого дорогого города в Европе, и иностранцы предпочитали объезжать её стороной» [1149] Kielmansegg (см. примеч. 13), 308, 403. . Особо печальные последствия имела политическая зависимость Люэгера от союзов домовладельцев.

Чтобы противодействовать росту цен на хлеб и защититься от произвола венских пекарей, социал-демократы основали хлебозавод «Хаммер», который они рекламировали как «завод венских рабочих» и «самый современный хлебозавод империи» [1150] Например, AZ, 18.06.1911, 21. . Предприятие распространяло продукцию при помощи социал-демократических партийных организаций и групп взаимопомощи. Хлеб развозили на места в фургонах красного цвета, всегда бросающихся в глаза, демонстрируя таким образом готовность к конфронтации.

Христианские социалисты, действуя в интересах пекарей, выступили с протестами против «красного» хлебозавода. Эта тема затрагивалась практически на каждом предвыборном собрании, в том числе в Бригиттенау в 1911 году [1151] DVB, 01.06.1911, 4. . Газета «Бригиттенауер Бециркс-Нахрихтен» гневно писала, что «предприятие жидокапиталистов» стремится уничтожить городские пекарни и обеспечить победу «жидовским спекулянтам и еврейским вождям социалистов» [1152] BBN, 21.07.1912, 5. .

Ханиш подтверждает, что хлебозаводы группы «Хаммер» обсуждались и в мужском общежитии. А Гитлер, по словам приятеля, высоко оценивал качество хлеба обоих заводов («Хаммер» и «Анкер»), что несколько удивляло того в виду постоянных нападок Гитлера на социал-демократов.

Национальные проблемы Дунайской монархи проявлялись в Вене особенно явно, ведь все народы империи с полным правом считали её «своей» столицей и резиденцией своего монарха. Вене следовало быть многонациональным городом, она таковым и была, о чём свидетельствуют данные о числе приезжих. Больше половины проживающих в столице родились за её пределами. Особенно впечатляющим было соотношение коренных жителей Вены и приезжих в Бригиттенау, где обитал Гитлер: в 1908 году из 71.500 обитателей этого района только 17.200 имели свидетельство венского уроженца [1153] SJSW für 1908, Wien 1910, 832. . Гитлер отмечал в 1941 году: Разнообразие кровей внутри городских стен усложняло жизнь в Вене. Там жили потомки всех рас, подчинявшихся старой Австрии, так что каждый был настроен на собственную волну и ловил её своей антенной! [1154] Monologe, 73f., 01.10.1941.

Вследствие мощной миграции процентное соотношение жителей разных национальностей быстро менялось; в богатых немецкоязычных землях, и прежде всего в Вене, постоянно снижалась доля немцев. Призрак засилья чужаков навевал ужас. Толпы бедных мигрантов, говорящих на непонятных языках, внушали страх. Местные уроженцы чувствовали, что теряют власть в «собственной» стране, и считали, что государство их недостаточно защищает, тем более что цены и безработица росли. Оттого люди стали восприимчивы к националистическим лозунгам.

Из-за этих сдвигов изменился и «дух времени», причём очень быстро, за одно поколение: отцы были либералами и космополитами, они гордились национальным многообразием империи, а их сыновья стали националистами. Оскар Кокошка, на три года старше Гитлера, описывает этот перелом: «Представители почти сорока разных народов дружили друг с другом, заключали браки, вели общие дела. Казалось, за своё почти тысячелетнее правление Габсбурги научили эти многочисленные народы жить в мире друг с другом» и быть «примером добрых нравов» . Но тут «вдруг империя стала слишком тесной, казалось, что все вот-вот отдавят друг другу ноги… Культурные элиты разных народов начали бить окна. Интернационально настроенные рабочие принялись строить баррикады из брусчатки. Политики-националисты требовали разрабатывать природные запасы своих земель только для себя, не заботясь об общем благе. Все забыли слова римлянина о том, что части тела не могут существовать отдельно друг от друга» [1155] Kokoschka, 59. .

Бургомистр Люэгер сразу энергично взялся за самую горячую проблему Вены — неконтролируемый приток приезжих. В отличие от представителей других национальностей, которые старались сохранить хотя бы видимость того, что Вена — наднациональная столица, он настаивал на немецком характере города, действуя в соответствии со своим девизом: «Вена — немецкий город и таковым и останется!».